Роман Сенчин - По ходу жизни. Статьи, рецензии, заметки 2018—2019

Нет новинок на страницах и Павла Крусанова, и Андрея Аствацатурова. Видимо, им тоже предложили делать все самим. От отбора текстов до изготовления обложек…

Осенью 2017-го, на книжной ярмарке, «Ridero» было настроено довольно оптимистично – говорили о «паре десятков» импринтов. Правда, один из основателей издательской платформы Алексей Кулаков высказался осторожней: «У нас есть два первых импринта, у Сенчина и у Крусанова. Они как детекторы. Их сделали, чтобы попробовать. Сейчас новые готовятся по нашей инициативе, ведутся переговоры. Пока не буду говорить, с кем». С тех пор, как я уже упоминал, появился импринт Андрея Аствацатурова, а совсем недавно, в апреле 2018-го, Дмитрия Орехова – «Русский город».

Дело это перспективное. Действительно, в скором будущем печать книги по требованию если и не сменит потиражное издание, то встанет вровень. По крайней мере в отношении прозы, поэзии – того рода литературы, где важнее текст, а не картинки.

Сейчас автоматическая верстка того же «Ridero» далека от совершенства – номера страниц в конце глав или рассказов, и номера эти невозможно убрать; «Оглавление» вместо «Содержание» в сборнике рассказов или стихотворений, и это тоже встроено так, что не изменить. Есть еще замечания, но в целом шрифт для чтения удобный, книги получаются симпатичные, заказать их легко, доставка отработана. В этом я убедился.

И вообще так называемые «именные» серии, это довольно-таки перспективная вещь. В том пусть мелком, но широченном море, какое представляет собой современная литература, нужны ориентиры. Конечно, Валерия Пустовая, Вадим Левенталь, Андрей Аствацатуров, я неизвестны массовому читателю, но кого-то все же наша рекомендация подтолкнет прочитать книгу того или иного автора. Это немало.

Вот такие мои впечатления о хождении в импринт. Повторю, что я не бросил это дело, а взял паузу. Ушел на летние каникулы. Быть может, за это время что-то придумаю оригинальное или в новорожденном мире импринтов произойдут перемены к лучшему.

На днях убедился, что еще два именитых московских – а вернее, общероссийского масштаба – толстых журнала перестали платить гонорары. Слышал об этом, но не хотел верить. Убедился, обратившись с вопросом после публикации рассказов: а как с гонораром? Мне ответили: к сожалению, гонорары больше не платим. Ни копейки.

С одной стороны, гонорары давно уже были символические – лишь отметить публикацию. Да и то не в ресторане в компании друзей (а говорят, когда-то это было принято, и в ЦДЛ существовала целая очередь для такого рода торжеств), а так – одному или с семьей, купив на выданные в редакции денежки бутылочку, необычный для стола кусочек семги, оливки, еще чего-нибудь типа этого… Но теперь нет и символической суммы. Хорошо, если выдадут (а не продадут) авторский экземпляр журнала с твоей публикацией.

Журналы существуют, выходят. Многие уже не имея помещений для редакций, а члены редакций не получая зарплат. Слухи о том, что тот или иной журнал погиб, закрывается, каждый раз не подтверждаются. Наверное, к счастью. Так или иначе, но толстые литературные журналы, это фундамент русской литературы. Впрочем, фундамент этот буквально в последние годы стал крошиться и трескаться особенно сильно.

Толстые журналы есть не только в Москве и Петербурге. И в так называемой провинции положение их несколько лучше – там большинство стали чуть ли не брендами, культурным достоянием городов. Местные власти прописывают в бюджете отдельные статьи на финансирование журналов. Статьи наверняка не жирные, но тем не менее.

И авторы, естественно, все пристальнее смотрят на Екатеринбург, Новосибирск, Нижний Новгород. Все-таки писательство для многих является в том числе и профессией, а профессия должна подразумевать заработок. Людмила Улицкая, Дина Рубина, Дмитрий Быков, Борис Акунин, Виктор Пелевин и многие-многие другие успешные и популярные давно не появляются на страницах толстяков (или появляются крайне редко) наверняка потому, что не получают там тех денег, которые считают уместными за свою писательскую работу. А теперь, видимо, и никаких не получат. И они относят свои рукописи сразу в издательства. Достаточно посмотреть содержание номеров толстых журналов за последние два-три года, чтобы убедиться, что литераторов «с именем» там все меньше и меньше. Традиция публикации в журнале, а потом издание книги уходит в прошлое. Да практически уже ушла.

К чему это приведет? Надеюсь, толстяки в Москве и Питере продолжат существовать. Может быть, случится чудо, и их возьмут под крыло или федеральные власти, или городские. Появится возможность вновь набрать корректоров, призвать редакторов, возродить гонорары, вернуть авторов. Но в чудо верится с огромным трудом. Много лет идут переговоры о настоящей и стабильной помощи журналам, но дело ограничивается разовыми грантами…

Можно утверждать, что помощь журналам от государства не нужна, что это советский пережиток, вспомнить, что до революции журналы были частным делом, и это было правильно. Наверное, эти утверждения будут верными. Но сегодня журналы без помощи государства или какого-нибудь сказочного миллиардера-мецената не выживут. Популярность им можно вернуть, но для этого, как ни меркантильно и цинично это звучит, нужны деньги. Большие.

Представим, что новый роман Пелевина или Улицкой выходит не в издательстве, а в «Знамени» или «Новом мире». Бесплатной электронной, как сейчас, версии у журнала нет. Она платная, к тому же появляется спустя месяц после выхода бумажной. Естественно, несколько тысяч читателей бросятся покупать журнал. В следующих номерах публикуются роман Прилепина (надеюсь, в литературу он вернется), или Гузели Яхиной, или Водолазкина, или Дины Рубиной… И читатель знает, что в ближайший год или три года он нигде эти романы не прочтет, кроме как в журналах. Авторские права принадлежат журналам.

Это, конечно, утопия. Но так было до революции. И номера с «Анной Карениной», «Преступлением и наказанием», повестями Чехова, рассказами Андреева раскупались, мягко говоря, активно. Заодно читатель знакомился с помещенными в том же номере стихотворениями, критикой, публицистикой.

Что особенно тревожно, так это судьба литературной критики, так называемой толстожурнальной критики. Большие аналитические и обзорные статьи стали было возвращаться во второй половине 00-х благодаря толстым журналам, но затем вновь зачахли. Критик, в отличие от прозаика (да и поэта), не может понести свои вещи в издательство – издание книг критики факт из ряда вон выходящий ныне. Площадкой критика был толстый журнал. Но писать бесплатно или почти бесплатно огромную и сложную статью – дело настоящего героя. Впрочем, герою тоже нужно пропитание, а оно даром не дается.