Анатолий Ехалов - В истоках Ваги

Какой подъем царил у пассажиров этого заряженного энтузиазмом эшелона!

В каждом вагоне звучала эта, ставшая мгновенно популярной песня:

Ехали мы в Казахстанские степи, в Павлодарскую область, совхоз имени Абая. Меня потряс вид бескрайних степей, темного золота хлеба под ветром, похожие на морские волны.

Жили в палатках. Резко континентальный климат давал себя знать. Днем стояла безумна жара, от которого негде было укрыться, ночью степь стремительно остывала, так что под утро зуб на зуб не попадал.

Мне доверили комбайн. Не зря комбайнеров назвали тогда капитанами полей. Я готов был работать день и ночь. Бункер намолачивался быстро, не всегда машины успевали отвозить зерно. На глазах росли терриконы обмолоченного зерна. Я даже во сне, в мечтах не мог представить такого количества хлебов под открытым небом. Зерновые элеваторы не справлялись, техники, не смотря, что были мобилизованы все ресурсы страны, катастрофически не хватало. И в этом тоже был урок. Урок правильной, тщательной организации труда и планирования.

Я вернулся в институт с правительственной наградой – медалью «За освоение целинных земель».

Задолго до распределения я написал письмо в министерство сельского хозяйства РСФСР с просьбой направить меня на работу в Вологодскую область Верховажский район. Выпускников Ленинградского института на Вологодчину не направляли, потому что там свой институт в Молочном имени Н.В, Верещагина покрывал потребности области в кадрах сельского хозяйства.

Просьбу мою удовлетворили. Я еду домой. К матери, которая уже не молода и нуждается в поддержке.

Сначала я был инспектором по госсельхознадзору в Чушевицкой зоне, но уже через два месяца меня направили на хозяйственную работу заведующим межколхозными ремонтными мастерскими в Нижний Кулой.

Кулой – это красивейшая река, которая берет начало в озере Сондугском в соседнем Тотемской районе. В этих краях никогда не было крепостного права. Крестьяне были черносошенными или государевыми, которые работали на государство, обеспечивая его валютой. А валютой в те времена были меха, живица или сосновая смола, вар, пек, лен, пакля. Строевой и корабельный и мачтовый лес. Лес этот справлялся по реке в Вагу, по Ваге в Северную Двину и далее на корабельные верфи Архангельска.

Нужно видеть какие дома строились крестьянами по реке, Кулой.

Настоящие деревянные крепости, про которые Белов писал, что крестьянский дом на Севере это подводная лодка в автономном плавании. Но деревня была к тому времени истощена.

В Нижнем Кулое ремонтные мастерские располагались в церкви.

До этого там была машинно-тракторная станция, которую ликвидировали, превратив в межколхозную ремонтную станцию, которую и возглавил я по решению бюро райкома партии.

Тепла в церкви не было. Слесари и механизаторы грелись около железной бочки, в которой горел постоянно огонь. Озябшие ремонтники большей частью грелись вокруг ее и на ней же разогревали еду, приносимую из дома. Все фрески были в копоти.

Я поехал в райком партии за помощью. Увы, секретарь сказал, что помочь мне не в его силах. Нечем… Нужны материалы, а фондов на них нет.

– А вот, поезжай-ка ты в Вологду. Походи по организациям, возможно что-то, где-то и сыщешь.

Я послушал его совета, но всюду, куда я приходил мне отказывали. И тогда я записался на прием к первому секретарю обкома КПСС Лонгунову.

Поразительно, но он меня принял, выслушал и помог.

В лесу в лесхимартели был старый брошенный котел. Мы притащили его в церковь, отремонтировали, из Вологды доставили нам трубы и батареи по ходатайству Лонгунова. И мы своими руками смонтировали отопление и на первом и на втором этаже. Сделали настоящие двери работа по ремонту тракторов и машин закипела…

Надо сказать, что народ был замечательно отзывчивый там. Достаточно было проявить к ним чуточку внимания, готовы были убиться на работе. С таким народов можно было при правильной организации труда свернуть горы.

Но все же хотелось вернуться домой, поближе к матери.

Однажды я был по каким-то делам в Верховажье и зашел в райком партии озвучить эту просьбу. Я попросился направить меня в колхоз «Верховье» механиком, но неожиданно получил предложение выставить свою кандидатуру на председателя. Там председатель колхоза попросил отпустить его по состоянию здоровья. Он был инвалидом второй группы.

И я согласился.

Прежде нужно рассказать, что из себя представляло к 1960 году наше коллективное хозяйство «Верховье».

До 1050 года в Верховье, так называлась вся наша округа, были два сельсовета. Верховский первый по одну сторону реки и Верховский второй. Представьте, как плотно было заселена территория верхней Ваги.

В первый сельсовет входило пять колхозов. Они были тогда небольшими.

Это « Пятилетка Севера», в который входили деревни Сметанино, Жуково, Отводница. Этот колхоз объединял 35 хозяйств и 90 трудоспособных человек.

Был такой колхоз имени Калинина, в него входили деревни Фомина и Калинина. В нем было 37 хозяйств и 40 трудоспособных человек.

Колхоз «Красная Звезда» объединял деревни Кудринскую, Зимницы, Прилук, Кужиху, Собакино. В нем было 54 хозяйства и 64 трудоспособных.

«Красная новь» \Пеженга\. В него входили деревни Мальцевская, Михайловская, Маклаковская и Семеновская. В них 60 хозяйств и 75 трудоспособных.

Колхоз «Победа». Деревни Слободка, Бакури…,Барханка, Сало…

87 хозяйств, 166 трудоспособных

Второй Верховский сельсовет на том берегу Ваги так же включал пять колхозв.

«Первомайский» в деревне Основинской,

«Красное Знамя» -Данилково с хуторами

«Молодой коммунар» -Киселево

«Стахановец» – Боровичиха

«Северный колхозник» – Щекотиха, Погибла и хутора.

Колхозы в том и другом сельсовета часто укрупнялись и разъединялись, но к шестидесятым за рекой был создан колхоз «Боевик», объединивший все эти колхозы-рукавицы.