Петр Мультатули - Император Николай II. Екатеринбургская Голгофа

Что мог сделать Император Николай II в условиях фактического пленения своего военными заговорщиками? По верному определению Г.З. Иоффе: «Подавить открыто революцию Николай II уже не мог. В Пскове он был “крепко” зажат своими генерал-адъютантами. Прямое противодействие им в условиях Пскова, где положение контролировал один из главных изменников Рузский, было практически невозможно. В белоэмигрантской среде можно найти утверждение, что, если бы Николай II, находясь в Пскове, обратился к войскам, среди них нашлись бы воинские части верные царской власти. Однако практически он не имел такой возможности, хотя бы потому, что связь осуществлялась через штаб генерала Рузского. В соответствии с показаниями А.И. Гучкова, Рузский прямо заявил Николаю II, что никаких воинских частей послать в Петроград не сможет »[211].

Категорический отказ Государя обсуждать оставление престола вынудил бы заговорщиков его убить, так как у них не было бы в этом случае иного выбора. Любой иной исход привел бы их на скамью подсудимых военно-полевого суда с предрешенным приговором за государственную измену. Стоящие за заговорщиками иностранные спецслужбы были также готовы физически уничтожить любого из Династии Романовых, претендующего на трон. 19 марта 1917 г. посол США в России Р. Френсис отправил государственному секретарю Р. Лансингу следующую телеграмму: « Приняты все меры, чтобы не допустить никаких претензий на трон, как со стороны великого князя Михаила, представляющего прямое наследование после отречения царя и царевича, так и сделать тщетной всякую попытку сохранить имперскую преемственность вплоть до “people act”»[212]. Император Николай II смерти не боялся, но понимал, что его убийство приведёт к гражданскому противостоянию и поражению России во внешней войне. Протоиерей Сергий Чечаничев отмечает: « Заговорщики действовали наверняка. И если суммировать все, дошедшие до нас на сегодня сведения, то можно заключить, что Государю, в случае если он не подпишет т. н. “акт отречения”, были предъявлены следующие угрозы – будет убита вся семья Государя – Супруга, Дочери и Сын, разразится династический кризис, вспыхнет гражданская война и Государь окажется виновником братоубийственной резни, которая неминуемо возникнет между восставшим народом и верными присяге войсками»[213] .

У Государя было два выбора: призвать к гражданской войне или признать режим узурпаторов. Император Николай II не сделал ни того, ни другого. Он предпочёл заточение и мученическую смерть участию в братоубийственной войне и беззаконии. Государь пытался переиграть заговорщиков, выиграть время, любым путем вырваться из-под их контроля. С этой целью он мог дать согласие на оставление им престола, но в такой форме, которая никак не могла удовлетворить заговорщиков и которая давала Государю возможность для дальнейшего маневра. Священник Сергий Чечаничев пишет по этому поводу: « Предположим, что в ходе переговоров, под воздействием шантажа, заключавшего в себе вполне реальные угрозы, Государь пошел на уступки: что-то пообещал или даже подписал карандашом какую-то телеграмму, воспринятую и предъявленную заговорщиками обществу, как акт отречения. Но если действие совершается под влиянием шантажа, насилия, угрозы, обмана, заблуждения или стечения тяжелых обстоятельств, то воля человека на совершение соответствующего действия не может проявляться в полной мере. Она так или иначе “связана”. А в данном случае Государь заботился вовсе не о своей жизни и даже не о жизни своей семьи, а о спасении армии, которую заговорщики, лишая снабжения, обрекали на погибель»[214] .

В связи с этим совершенно не исследованной представляется так называемая «телеграмма» Императора Николая II следующего содержания: « Председателю Госуд. [арственной] Думы Петр. [етроград]. Нет той жертвы, которую Я не принёс бы во имя действительного блага и для спасения родимой Матушки-России. Посему Я готов отречься от престола в пользу моего сына с тем, чтобы (он) остался при нас до совершеннолетия при регентстве брата моего Великого Князя Михаила Александровича. НИКОЛАЙ »[215]. Точно неизвестно, когда была написана эта телеграмма. Штаб-офицер для поручений в управлении Генерал-квартирмейстера штаба Верховного главнокомандующего полковник В.М. Пронин уверял: « Проект телеграммы относится, по-видимому, к периоду 3–4 час. дня 2 марта 1917 г. Написан в Пскове. Передан ген. Алексееву 3 марта вечером в Могилеве. ген. Алексеев»[216]. Генерал А.И. Деникин утверждал, что эта телеграмма была написана Императором не 2 марта, а 3-го, уже в Могилёве[217]. Но наиболее ценным является документ, приписываемый графу В.Б. Фредериксу, датируемый 2 марта 1917 г. Непонятно, что это – дневник или воспоминание. Для дневника, тем более для мемуаров, в этой записи слишком много исправлений и вставок чисто редакционного характера. Такое впечатление, что ее готовили к публикации. В этом документе говорится: « Сегодня после завтрака Его Величество изволил вызывать меня, генерал-адъютанта Рузского, Начальника штаба Северного фронта генерала Данилова, генерала Савича. Его Величество изволил объявить, что как ему не тяжко, но в данный момент для спасения России Он решил отречься от престола в пользу Своего Сына. Регентом же назначает Своего Брата Михаила Александровича. По окончании совещания Государь Император отправил телеграмму Председателю Государственной думы Родзянко для всенародного объявления об отречении от престола »[218]. Нет сомнений, что если Государь и подписывал какие-либо бумаги о готовности отречься, то это и была эта «телеграмма». Кстати, она написана на телеграфной «четвертушке». Вспомним, что В.В. Шульгин и другие, говоря о «манифесте» об отречении, утверждали, что он был написан на телеграфных «четвертушках». Однако известно, что эта телеграмма не была послана в Петроград. Д.Н. Дубенский, А.А. Мордвинов и В.Н. Воейков утверждают, что этого не дал сделать генерал Н.В. Рузский, который завладел телеграммой и не дал ее отправить. Сам Н.В. Рузский утверждал, что не отправлять телеграмму ему разрешил сам Государь, согласившись дождаться приезда Гучкова и Шульгина. Как бы там ни было, но это, казалось бы, столь желанное для заговорщиков решение Государя почему-то их не устроило. Внимательный анализ «телеграммы» объясняет причину этого. Очевидно, что она не является объявлением об отречении от престола. « Нет той жертвы, которую Я не принёс бы во имя действительного блага и для спасения родимой Матушки-России

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.