Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2007 #5

Актуальным остается и следующий абзац этой статьи: “Полки магазинов и бесчисленных ларьков, киосков с непонятными названиями на американский манер ломятся от заграничных товаров, которые никогда не станут доступными честному труженику. А мои земляки в Оренбургской области не могут продать государству честно выращенный в поте лица хлеб, мясо, молоко! Все это преднамеренно, точнее, злонамеренно вытесняется из рынка. Вот вам новые рыночные отношения!

Зайдите в книжные магазины. Там буквально все завалено бульварным чтивом в красочном переплете, но вы не найдете там ни одной книги башкирских писателей. Для них остались небольшие уголки в двух-трех магазинах Уфы. В других городах и районах республики и того хуже”.

Написано это было о Башкирии, но в гораздо большей степени касается всех регионов России, особенно когда речь идет о продаже книг местных авторов. Что и отличает большого публициста от прочих - в частном случае увидеть целое явление.

Здесь же есть и объяснение, почему поэты и писатели, за редкими исключениями, не протестовали шумно против разграбления народных богатств, чудовищной несправедливости в 1990-х годах. “Литература потрясена, писатели в отчаянии. Большая часть интеллигенции отворачивается от повседневной жизни, от грязной политики, уходит в себя. Это очень опасный для литературы симптом… Меня всегда восхищала не только поразительная художественная мощь русской литературы. Я всегда преклоняюсь перед ней за ее великую человечность, за ее умение воспринимать боль и страдания другого народа как свою боль и свои страдания. Видимо, не знают этих гуманистических традиций русской литературы некоторые спесивые московские государственные деятели, писатели, журналисты”. От себя добавлю: отрицательную роль сыграло и приспособленчество. А помните всеобщее оплевывание отечественной истории в 90-х? Некоторые историки, литераторы, журналисты продолжают эту подрывную деятельность до сих пор. Равиль Бикбаев даже в том очернительском 1995 году ищет выход. Где-то в море публикаций разного толка он нашел выводы канадского россиеведа Фреда Эйдлина: “Ваш взгляд на самих себя убийственен. С ним вы не преодолеете трудностей. Это взгляд обреченных. Когда народу тяжело, он должен сохранять достоинство и уверенность. Надо культивировать это, а не мнение, будто вы ни на что не способны”. И делает вывод: “Очень мудрое предостережение, к которому стоит прислушаться”. И на следующем же выступлении в мае 1995 года на 1-м Всемирном Курултае башкир развивает эту мысль: “Не следует забывать, кто мы, откуда произошли, куда движемся. Не следует терять историческую память… Сегодня нация без книги, без литературы - это нация без будущего. Даже в самых богатых странах книгоиздание, печать, вообще литература и искусство без поддержки со стороны государства, без субсидии правительства не существуют и не могут существовать”. В том же выступлении он поднимает острейшую проблему современной России - пьянство. “Сосланная раньше в ссылку, на каторгу, посаженная в тюрьмы и в этих условиях сохранившая свою духовность, свою гордость (от себя добавлю - и национальную самоидентификацию, несмотря на 300 лет татаро-монгольского ига. - Авт.), моя нация не задохнется ли сейчас в бутылке? …Башкир, опохмелившись после очередной попойки, не потеряет ли разум?”

Раньше написанное слово служило высшим мерилом правды. Теперь же “книжный рынок захлестнули низкопробное чтиво, пошлость и безвкусица, чернуха и порнография - товар, рассчитанный не на развитие, а на деградацию личности, растление подрастающего поколения. В этом смысле Россия стоит перед серьезной опасностью полной утраты национальной культуры и национального самосознания… Книжный рынок государством потерян. Там в основном господствует частник со своими меркантильными интересами” (статья “Грустное путешествие в мир книг”, апрель 1997 г.). И тут же предлагает выход: “Без возрождения системы государственного распространения книги, без включения в план товарооборота в районах и городах обязательного показателя по книжной торговле… без надлежащего государственного контроля эту важнейшую проблему нашего духовного развития все равно кардинально не решить”. Полностью согласен с ним - не должно писателю ходить, как коробейнику, с сумой своих книг, предлагая их по магазинам, а тем паче самому торговать ими на рынке. Это наказуемо на тонком плане. Разрушение единой системы распространения книг привело к тому, что мы не знаем, что делается в соседних областях, находящихся всего в 100-150 км: в Туле, Брянске и Орле. А может, там появились новые Лесков, Бунин, Куприн?

Сейчас, в связи с приданием самостоятельности муниципалитетам, невозможно централизованно распространить книгу даже внутри одной области. А ездить с одним своим изданием по городам и районам области и накладно, и нереально. Государственные издательства остались только в Татарии и Республике Башкортостан. А российские частные взяли и отрезали свою важнейшую обязанность - распространение книг по стране. Вот тебе весь тираж и делай с ним что хочешь, - типичный их сказ, если ты сумел разжалобить какого-нибудь спонсора на финансирование. Ослабели связи и между самими писателями разных регионов. Это же отмечает и Равиль Бикбаев в выступлении на секретариате Союза писателей России в 1997 году: “Через Москву, через русский язык к нам пришла мировая литература, западные и русские писатели. И именно через Москву башкирская литература и искусство вышли на мировую арену. К большому огорчению, наши традиционные межнациональные литературные связи, в особенности с центром, в последние годы сильно ослабли, и это нас настораживает”. А на вечере башкирской поэзии в Центральном Доме литераторов добавил: “Нам очень хочется, чтобы мы сумели сберечь и приумножить то великое духовное единение, ту великую сердечную близость, что всегда объединяла наши народы. В этом наша сила и опора. В этом залог нашего будущего”.

В начале 90-х писателей в России выкинули на обочину жизни. И держат там до сих пор, на пушечный выстрел не подпуская к бюджетам. “Цвет нации”, “соль земли”, “дух народа”, как звали писателей ранее, оказались на сегодня самыми социально не защищенными. Ни зарплаты, ни пенсии, если еще возраст не подошел, ни гонораров от издательств. Эти, наоборот, еще с нищего писателя норовят урвать денег, да побольше. А ведь когда еще Иван Бунин сказал: “Молчат гробницы, мумии и кости (лишь слову жизнь дана), сквозь сотни лет на мировом погосте звучат лишь письмена”. И вторит ему наш герой: “Время не пощадило чудесных дворцов из мрамора, стерло в пыль памятники прошлого, но сокровенное слово дошло до нас сквозь столетия” (выступление на открытии фестиваля поэзии республик Урала и Поволжья в 1997 г.). А пока даже многострадальный проект закона “О творческих союзах” уже 15 лет футболят между Думой, правительством и администрацией президента. Оно и понятно - писатели мешали и мешают строить дикий рынок. “А ведь явно просматривается тенденция рыночный стиль жизни перенести с товаров на самые святые и бесценные для нас понятия: на землю (читай Родину. - Авт.), на человеческие взаимоотношения, на духовный мир человека. Некоторые наивные люди думали, что рынок станет для книги критерием качества: то, что покупают, хорошо; то, что не идет, - плохо…” (интервью “Литература и духовность”, 2001 г.). Так продолжают думать и все ленивые окололитературные чиновники - очень удобная позиция, ведь позволяет ничего не делать. Однако вот что отвечает им Равиль Бикбаев: “Говорят, спрос рождает предложение. Да, это отчасти так. Но не менее верна и другая истина: предложение рождает спрос. Это же очевидно: чего нет, того не спросишь… Мода, общественное пристрастие формируются сильными мира сего в определенном ими направлении. И если это курс на духовное растле-ние - то преобладает литература грязи, а если взят на духовное совершенствование - то стоят очереди за собранием сочинений Достоевского. Кто не помнит времена, когда так было!” (интервью “Литература и духовность”, 2001 г.). Да-а, этот невысокий черноглазый, чернобородый башкир со сверхсмуглым, обветренным степными ветрами лицом имеет, в отличие от многих наших правителей в экономической сфере, государственное мышление. И при этом доступен, открыт и достаточно скромен. В кратком содержании и выходных данных книги не указано, что он является председателем Союза писателей Республики Башкортостан. А что он является еще и доктором наук, я раскопал, только дойдя до юбилейного интервью на 116-й странице.