Ирина Соловьёва - В потоке творчества: творческие проекты. Книга пятая

– …В свое время я был на квартирниках, где выступал Майк Науменко. Мы с ним общались. Вы может и не знаете такого автора… У него произведение ещё такое есть: «Лето… Лето, я изжарен как котлета…», – рассказывал Терентий, готовя аппаратуру к записи.

– А с Цоем знаком?» – спросил я, улыбнувшись.

– Да, и неплохо, тогда все друг друга хоть немного, но знали, – ответил Терентий.

Между такими беседами на студии Травника «Lemur records», мы и записывали в ноябре 2008-го альбом ЗАЧИН:

«Возможность поработать в новых условиях возникла случайно. А точнее, благодаря жене Ильи – Ирине. Она познакомилась с Терентием в аптеке, где он дарил продавщице свои диски. Терентий – музыкант, художник и поэт, лидер группы «Ноев Ковчег», которая в начале 80-х вместе с «Аквариумом» и «Воскресением» стояла особняком на советской сцене. Помимо других дел, он любил на своей домашней студии «ТэТэ» помогать молодым музыкантам. Ирина давно мечтала, чтобы её подруга Ольга Лехтонен записала свои замечательные песни в нормальных условиях. Она взяла координаты Терентия, о чём сообщила нам. Надо признаться, состояние моё на тот момент было плачевным. В мае нас опять выгнали из «Даждя». И опять из-за ерунды – словопрений в интернете. Регулярные выступления среди единомышленников прекратились. Оля ушла заряжать своим солнечным зарядом яхт-клуб, увлёкшись плаванием.

В добавок, ещё и Илья женился. Это естественный процесс, и я был рад за брата, но общение и репетиции почти прекратились. «Почти», потому что осенью Дима Радуга делал у себя в Ясенево три больших квартирника, на каждом из которых мы выступали почти по часу. Видео посмотрел – довольно качественно играли. Но это больше из-за старого крепкого багажа. Вспоминаю: мне тогда не то что петь и играть – видеть никого не хотелось… Всё было как в песне Кинчева «Плач» – «Ох, до песен ли?…» И всё то, что в припеве до этого. За весь 2008-й написалась всего одна песня «Милоть», где я художественно попытался изобразить своё состояние…

Не устану повторять, что творчество неразрывно связано с духовной жизнью. Причём не внешней, а внутренней. Порвав с Лемешово, я так и не обрёл храм по душе. Заходил в Бирюлёвский раз в два месяца на 15—20 минут. Но главное – напрочь отсутствовала личная молитва. Вместо утренних и вечерних правил – ежедневный просмотр фрэнд-лент в разных соцсетях. Зато там я оставлял комменты, как «крутой» верующий чувак. Считал, что душевной добротой и восторженными слюнями смогу заменить лень во внутреннем делании…

Воодушевлённый после свадьбы Илья, решил ударить по качеству наших выступлений. Но я не смог поддержать его. Внешне я растолстел, а внутри был как сдувшийся воздушный шарик. Вот так, без таинств, без молитвы, без брата и без особых перспектив в жизни (ко всему, ещё и с работы уволили), я встречал ноябрь, который по традиции вообще меня вгонял в духовную могилу.

Тем неожиданнее стало предложение Ирины записаться у Игоря – Терентия Травника. Однако, несмотря на жизненные отчаяние и уныние, гордыня во мне не зачахла. Наоборот, она цвела буйным цветом. «Что? На студию? К какому-то Травнику?.. Я что – попса что ли буржуйная?» – возмущался я. Но ради интереса мы решили всё-таки сходить, благо жил Игорь в пяти минутах ходьбы. А может, меня уговорил Илья. Он заразился идеей зафиксировать свои гитарные пассажи для истории. Помню, с подозрительностью шёл первый раз. Думал, сейчас шоу-бизнес начнёт меня ломать и подстраивать под себя, а Терентий представлялся этаким самодовольным хамоватым продюсером, «а-ля жюри» из шоу «Голос»…

Но Игорь оказался очень доброжелательным и простым в общении человеком. Даже слишком. Он не лез со своими советами в нашу творческую кухню, а наоборот, весьма помог, украсив своими «клавишами» три песни. А главная проблема возникла от того, что Терентий постоянно делился с нами своими воспоминаниями и идеями. Невольно начинаешь спрашивать в ответ, когда он рассказывал о своих друзьях Саше Иванове из «Рондо» или Серёже Трофимове – «Трофиме»… Впрочем, для творческих людей это обычное дело. Собираются репетировать, а сами два часа из трёх «разговоры разговаривают» вместо душевной и ручной работы.

Перед каждым походом на очередную сессию (которых было немного), мы с Ильёй договаривались: так, сначала пишем эту и эту песню, а потом уже чаи гоняем. Времени на запись (а ведь ещё же сразу сводили!) было крайне мало. Тем более, не смотря на наше зазубривание, не всегда получалось с первого дубля – писали-то живьём… Во время знакомства Игорь сказал, что сможет нас принять 5—6 раз по 2—3 часа. За это время надо будет записать «матерьял» для альбома. Потом он поможет нам его оформить. Причём проиллюстрированы будут не только обложки, но и сами диски. Для нас это был невиданный уровень. Хотя, честно, интересовало больше, что же получиться в содержании, а не на «фантике».

Так, в первый приход мы записали песню «Сердце». Я разозлённый, был собран (помогло ещё, что жена брата сидела напротив) и что-то получилось. На «официальный» вариант альбома, правда, она не попала, так как мы потом сделали другую версию со скрипкой Марии Бражниковой. Однако, в нынешнем переиздании я разместил всё-таки первый вариант с одним Ильёй и раздвоившейся личностью автора в припеве (Игорь предложил мне спеть в два голоса). Дело в том, что «Сердце» с Машиным участием мы сводили в наше последнее посещение студии «Тэтэ». У Терентия тогда в гостях были Торвлобнор Петрович Пуздой и Акакий Назарович Зирнбирнштейн из группы «Тайм Аут». Мы торопились. А тут ещё что-то с микрофоном случилось в тот вечер. В итоге свели наскоряк – голос фонит, инструменты прыгают, грязь какая-то появилась… Решили оставить. И альбом, который услышало рекордное для нас тогда количество человек, вышел таким. Илья шутил: «Пусть думают, что это задумка. Голос со спецэффектом тебе сделали…». Но наслушавшись скрипки с мутным звуком, я решил, что правильнее будет предъявить первый вариант – чистый, уравновешенный и более прочувствованный.

Условия были отличные, атмосфера тёплая, аппаратура – как космический корабль, но вот время… Писали только то, что было зацементировано. Однако, первый номер «Иллюзии» пострадал. Из-за меня. Исполнение и запись – это всегда борьба с собой и всеми внешними факторами. Надо жить в песне. Даже если она горькая и даже если это десятый дубль. А то поёшь серьёзный текст, а лукавые силы смешат тебя какой-нибудь мелочью (например, эмоциями гитариста или задумчивым видом звукача). А там, где нужна лёгкость в пении, ты вдруг обижаешься на весь мир и становишься мрачным. Так и случилось. Ни один дубль не удалось спеть и проговорить хорошо до конца, а потому в альбом пошёл самый сносный. Впрочем, Илья и Игорь там красивы и трагичны.