Григорий Рыжов - Воспоминания и сны Ивана Забелина. На рубеже огня неба Вьетнама…

Новый министр общественной безопасности Се Фучжи заявил перед собранием сотрудников китайской милиции: «Мы не можем зависеть от рутинного судопроизводства и от уголовного кодекса. Ошибается тот, кто арестовывает человека за то, что он избил другого… Стоит ли арестовывать хунвейбинов за то, что они убивают? Я думаю так: убил, так убил, не наше дело… Мне не нравится, когда люди убивают, но если народные массы так ненавидят кого-то, что их гнев нельзя сдержать, мы не будем им мешать… Народная милиция должна быть на стороне хунвейбинов, объединиться с ними, сочувствовать им, информировать их…».

В университете города Сямынь в провинции Фуцзянь вывесили дацзыбао следующего содержания: «Некоторые [преподаватели] не выдерживают собраний критики и борьбы, начинают плохо себя чувствовать и умирают, скажем прямо, в нашем присутствии. Я не испытываю ни капли жалости ни к ним, ни к тем, кто выбрасывается из окна или прыгает в горячие источники и гибнет, сварившись заживо».

Министерство транспорта осенью 1966 года выделило хунвейбинам бесплатные поезда для разъездов по стране с целью «обмена опытом»

Хунвейбины сожгли декорации и костюмы к спектаклям Пекинской оперы: в театрах должны идти только написанные женой Мао «революционные оперы из современной жизни». В течение десяти лет они были единственным жанром сценического искусства, разрешённым официальной цензурой. Хунвейбины громили и жгли храмы и монастыри, снесли часть Великой китайской стены, употребив вынутые из неё кирпичи на постройку «более необходимых» свинарников.

Отряды хунвейбинов отрезали косы и сбривали крашеные волосы у женщин, раздирали слишком узкие брюки, обламывали высокие каблуки на женской обуви, разламывали пополам остроносые туфли, заставляли владельцев магазинов и лавок менять название. Хунвейбины останавливали прохожих и читали им цитаты Мао Цзэдуна, обыскивали дома в поисках «доказательств» неблагонадёжности хозяев, реквизируя при этом деньги и ценности.

Осенью 1967 г. Мао применил армию против хунвейбинов, которых он теперь изобличал как «некомпетентных» и «политически незрелых». Иногда хунвейбины оказывали сопротивление армии. Так, 19 августа в город Гуйлинь после долгой позиционной войны вошли 30 тысяч солдат и бойцов народной крестьянской милиции. В течение шести дней в городе истребили почти всех хунвейбинов. Мао угрожал, что если хунвейбины будут драться с армией, убивать людей, «разрушать транспортные средства» или «жечь костры», они будут «уничтожены». В сентябре 1967 г. отряды и организации хунвейбинов самораспустились. Пятеро главарей хунвейбинов вскоре были высланы работать на свиноферме в глубокой провинции. 27 апреля 1968 г. нескольких руководителей «бунтарей» в Шанхае приговорили к смерти и публично расстреляли. Осенью 1967 г. миллион молодых людей (а в 1970 году 5,4 миллиона) были сосланы в отдаленные районы, многие пробыли там более десяти лет.

Редакция «Комсомольской правды» просила Михаила Шолохова дать статью о движении хунвейбинов, однако тот отказался, по словам собкора газеты ответив: «…Сам я не знаю, что там происходит. Мне говорили, что идёт борьба с бюрократией. Жестокая, азиатская». (2*)

В середине 1960-х в Китае грянула «Культурная революция». Перемены охотно поддержала китайская молодежь. Действуя в духе собственного понимания идей маоизма, студенты не гнушались ни пытками, ни убийствами, ни даже каннибализмом. По инициативе Мао Вождь китайских коммунистов Мао Цзэдун, раздувший в 1966 году пожар «Культурной революции», учил: «Без разрушения нет созидания… В самом разрушении заложено созидание». На его призыв откликнулось множество молодых людей, посчитавших, что только массовые чистки способны избавить страну от засилья ревизионизма, пережитков прошлого и тлетворного влияния Запада. Днем рождения хунвейбинов («красных охранников») принято называть 8 августа 1966 года. В этот день Мао Цзэдун на площади Тяньаньмэнь в Пекине устроил массовый митинг молодых людей, пожелавших служить революционным идеалам. Впервые за 16 лет (со времен войны на Корейском полуострове) он появился на публике в военной форме, что было символично: «великий кормчий» признавал только силовые методы в достижении целей пролетарской революции. Мао всячески подчеркивал, что хунвейбины являются одной его главных надежд в преобразовании китайского общества.

«Красные охранники», собранные из различных слоев китайской молодежи, чаще всего из бедных и неблагополучных семей, вскоре начали оправдывать возложенное на них высочайшее доверие. Ревностно следя за выполнением новых культурных норм, они резали девушкам длинные волосы, рвали на юношах слишком зауженные брюки, громили витрины магазинов, торгующих косметикой и бижутерией, запрещали изысканную еду и джазовую музыку и прочие атрибуты буржуазного образа жизни.

Больше свободы Через две недели после начала бесчинств хунвейбинов Мао Цзэдун обратился к ним с новой речью, упрекнув коммунистически настроенную молодежь в недостаточной решительности и излишней цивилизованности. Лидер призвал быть смелее и не бояться беспорядков. По сути «великий кормчий» санкционировал в своей стране анархию. Неслучайно в советской печати тех лет его сравнивали с Гитлером, а «красных охранников» – со штурмовыми отрядами НСДАП. 26 июля 1966 года по приказу Мао и его сподвижников все учащиеся были отправлены на шестимесячные каникулы с расчетом, что они пополнят ряды революционной молодежи. Эта затея себя оправдала – в отряды хунвейбинов дополнительно влилось порядка 50 млн. подростков.

Их усилиями страна заметно преобразилась: были закрыты практически все библиотеки, музеи и театры, расформированы творческие коллективы, пропагандирующие западное искусство. Добрались даже до Великой Китайкой стены, разобрав ее часть для постройки свинарников. Запреты, выдвигаемые нормами «Культурной революции», были один страннее другого. Так, влюбленным было запрещено держаться за руки, а детям запускать воздушных змеев. В квартирах не разрешалось иметь мебельный гарнитур. «Если у тебя два кресла и диван, значит ты буржуй», – гласил один из лозунгов. Под предлогом освобождения жилищ от предметов роскоши хунвейбинами были разграблены сотни тысяч частных домов. Но радикалы не ограничивались грабежами, они могли безнаказанно убивать тех, кого считали «противниками Председателя Мао» или «сторонниками ревизионистских идей».