Мария Романушко - Чаепитие на берегу Босфора. Повесть-путешествие во времени и в пространстве

Она, эта архитектура, весьма незамысловата. Простые прямоугольники фасадов, изредка украшенные балкончиками и окнами-фонарями. Дворов нет. Дома стоят вплотную друг к другу. И они необычайно узкие в анфас. Многие состоят из одного подъезда – как наш домик. Рядом с входной дверью – окно. Вверху – ещё одно окно. На третьем этаже – ещё одно. Три крошечные квартирки, как три кубика, стоят друг на друге. Вот вам и турецкий домик!

Но зато все дома – разноцветные: голубые, зелёные, жёлтые, салатовые, розовые… Как леденцы!

* * *

Наш район называется Фатин (Победа). Это (если смотреть на карту Стамбула) довольно большой район на западе, в черте Старого города.

А наша маленькая махаля находится у моря, на юго-западной окраине Старого города. Махаля называется Едикюле, что в переводе означает «Семь башен». Неподалёку – старая крепость под таким же названием.

Какая-то удивительная перекличка названий: крепость «Семь башен»… спектакль «Семь жизней»… Если вдуматься, то, может быть, семь башен – это семь опор нашей жизни?.. Семь духовных опор, благодаря которым душа возрождается к новым жизням?.. Я верю, знаю, что жизней может быть много. Анжелика, которая придумала этот спектакль, – она дитя народа, который тоже вечно возрождается к новой жизни. Анжелика – гречанка…

* * *

В трёх минутах от нашего дома – платформа Едикюле, здесь ходит электричка.

И здесь же, неподалёку, между тихой, почти безлюдной платформой и древней крепостью – развернулась стройка века: роют величайший туннель (типа Ла-Манша), чтобы соединить европейскую часть Стамбула с азиатской.

Этот туннель должен решить многие проблемы горожан. Антон, который изучает досконально жизнь города, с удовольствием просвещает и меня. В Стамбуле есть все виды транспорта, но все они – сами по себе. Есть две ветки метро – обе – в европейской части, но между собой они не соединены. Строится ветка метро в азиатской части города, но тоже – автономная.

Поэтому у жителей Стамбула большие проблемы с добиранием куда-нибудь.

Удобство только в том, что на все виды транспорта одна цена и общая карточка. Приобретаешь карточку, кладёшь на неё деньги – и катаешься на электричках, трамваях (новых и ретро), на метро, автобусах, фуникулёрах и даже паромах и теплоходах! Катаешься – пока деньги на карточке не кончатся. Но пополнить – не проблема. Были бы деньги.

Антон торжественно вручил мне красивую карточку для проезда. На ней – фото Стамбула на закате, с острыми шпилями минаретов…

Ехали на электричке вдоль Мраморного моря, которое в солнечном сиянии – не менее сказочно, чем было сегодня ночью в сиянии луны… Кстати, оно не кажется бескрайним, как Чёрное море, потому что здесь не видно горизонта – море всё забито судами. На рейде – огромные океанские лайнеры, гигантские сухогрузы и множество лёгких, небольших судов, совсем маленьких шхун и яхт… Все они застыли на мраморной, сияющей глади спокойного моря – как талантливо исполненная декорация к волшебной сказке, которую мне предстояло увидеть…

* * *

Через десять минут мы вышли из электрички, поднялись вверх по узкой, горбатой улочке – и оказались в самом центре города. Недалеко от знаменитой Святой Софии.

Вокруг Софии было жарко, людно, пыльно и шумно: здесь толпились многочисленные группы экскурсантов, и в это же время здесь чинили мостовую. Клали плитку, примитивную, как в Москве. Мы с Антоном посмеялись, что московская мода на плохую плитку докатилась и до Стамбула.

* * *

Почему-то сама Святая София меня совершенно не впечатлила. Очень эклектичное сооружение… Антон окрестил св. Софию местным филиалом Василия Блаженного. А мне она напомнила гигантский вокзал…

Св. София очень стара, играла за свою жизнь то роль самого большого в мире христианского храма, то роль одной из самых больших мечетей. Достраивалась и перестраивалась множество раз. А теперь играет роль музея.

Музея – чего?.. Надругательства? Сначала – над христианской религией, – когда Константинополь захватили мусульмане. Затем – над мусульманской, – когда в 1924 году произошла революция, вроде нашей, октябрьской, и в стране стал насаждаться атеизм.

К Софии стояла длиннющая очередь, в основном, из иностранных туристов, но я не горела ни малейшим желанием в эту очередь влиться. Хотя мой добрый сын готов был стоять со мной в этой очереди, и купить мне дорогущий билет, если бы я пожелала «отметиться в этом месте». Но я вообще не люблю музеи. Я люблю ЖИВУЮ ЖИЗНЬ.

Кстати, недалеко от Софии стоит Голубая мечеть – копия Софии. Ещё один гигантский вокзал…

* * *

Да, я люблю живую жизнь. Поэтому мы пошли дальше, минуя туристическую толпу. И оказались в прекрасном парке, где все газоны – в анютиных глазках, тюльпанах и гиацинтах, а в кронах огромных платанов гнездятся аисты! И это – в самом центре города!

Мы пошли через этот парк, полный света, красок и нежного тепла…

И вышли на высокий берег.

– А это – Босфор! – сказал Антон.

Я не верила своим глазам…

А сын, за плечами которого уже пол-мира, засмеялся, видя моё потрясение:

– Ну да, мама, – Босфор!

Босфорский пролив!.. Одно из самых волнующих и манящих географических названий! Что-то запредельно далёкое и недосягаемое… В школьные годы, на уроках географии «Босфор» звучало так же нереально, как «Новая Зеландия», или «Антарктида»… Могла ли я мечтать тогда?.. Могло ли мне вообще прийти такое в голову, что когда-нибудь я увижу его? Нет, не могло.

Босфор был залит солнцем… Нежно-голубое свечение его вод сливалось со свечением искрящегося воздуха… И казалось, что это – дорога в Рай… Эта дорога звала, манила… Озноб узнавания коснулся холодком моего сердца, которому было почти больно от блаженства…

– Антоша, если б не ты, я бы никогда не оказалась здесь… Даже плакать хочется от счастья. Спасибо тебе!

– Ну, вот как хорошо всё, – улыбнулся он.

Весь мир был залит солнцем – и Босфор, и Мраморное море. И сам город, нежный, акварельный, который высится на горах, на мягких округлых горах, по обе стороны моря и пролива… На одном берегу Босфора – Европа, на другом берегу – Азия. Стамбул находится в двух частях света, как и мой любимый Оренбург. Но Стамбул – огромен, почти бескраен… Оренбург по сравнению со Стамбулом – игрушечный город.

Там, где мы сейчас, – это устье Босфора. Здесь он вливается в Мраморное море. Я удивилась, что столько кораблей в Мраморном море стоят неподвижно и никуда не плывут. Антон сказал, что суда ждут своей очереди, чтобы проплыть через Босфор. Ведь пролив не такой уж широкий и глубина его не везде подходящая для больших судов. Так что некоторые ждут по нескольку дней, чтобы просочиться через Босфор в Чёрное море.