Саша Кругосветов - А рыпаться все равно надо – 2

Что сказал самый большой начальник. И что ему ответил маленький начальник.

О том, что маленький начальник очень доволен, как сложилась его жизнь. Ведь рядом всегда большой начальник. Который помогает ему справляться с трудностями, что случаются в жизни любого человека.

Говорят, питерского губернатора занесли в черный список Кремля. Из-за того, что какую-то трубу прорвало. А заодно – и прежнего питерского губернатора.

Что снег хорошо убирают. Но не в том районе, где надо убирать.

Что кто-то кого-то жлобами назвал. Тихо сказал. А те – дружно ему ответили. И громко, и очень долго отвечали. Что сам он и есть жлоб.

Что наше все ничего не сказал о протестном движении. Что это значит – все закончилось? Или признал, надежа, право протестовать?

Что скрепы нужны народному сознанию. Дефицит духовных скреп. Милосердие, сочувствие, сострадание, поддержка, взаимопомощь. Дружно вздыхаем, как же это верно. И что бы это значило? Почему именно сейчас о милосердии заговорил? Кассы взаимопомощи при советской власти были. Может, и сейчас организуют?

Маленький начальник, к примеру, сказал: мало ли что кого-то задержали, арестовали в качестве меры пресечения. Ничего ровным счетом это не значит. Пока суда не было. Разберутся годочков через несколько. Если не виноват – отпустят. Чего раньше времени поднимать панику?

Кто же теперь преемник? Либеральный Медведев, интеллигентный, но твердый Иванов или непримиримый Шойгу?

И что стало с Захаром Прилепиным? Антисемитом он оказался или неудачно использовал фигуру речи? А может, и неважно, антисемит ли он, писатель-то классный.

Или вот, наконец, Сергей Удальцов удалой. Все о нем разговоры да пересуды. Какой удалой! Да в чем удалость его? Что хочет он? Что за душой имеет? А я скажу. Хочет он, чтобы везде его пускали. Чтоб идти и ехать любым маршрутом. Да говорить. Когда что захочет сказать – так сразу чтоб и сказать. Знаю я твою движущую силу, мечту твою, Сережа Удальцов. Иди к «Медведям». Без колебаний. И все там получишь, что хочешь. Скромный он очень. Не хочет признаться в сокровенном. А может – не берут его. Боятся конкуренции. Сильного лидера боятся. А зря. «Медведям» очень бы Удальцов пригодился. Он ведь такой же, как С. Железняк, А. Воробьев и как И. Яровая. Жили бы душа в душу.

Друзья мои, не хватит ли заполнять голову подобным хламом?

Хотел бы я отвлечь вас ненадолго от этой шелухи. Недавно исполнилось 75 лет композитору Эдуарду Артемьеву. Все мы знаем его, и очень давно. И вот так случилось, что посмотрел я на него другими глазами. Как вспомнил его музыку и послушал заново, что из «Сталкера», что из «Соляриса», что из фильмов обоих Михалковых, да мало ли. Оказывается, давно уже его музыка неотделимой частью нашей жизни стала, будто сроднился я с ней. Может, и другие – тоже.

А посмотреть на него – живет тихо, нигде никак себя не проталкивает. Видимо, не имеет таких мыслей. И дом – скромный. И одет обыкновенно. И держится… Без пафоса человек. Даже зовут его не Эдуардом. Близкие друзья, я имею в виду. Лешей зовут. Ему любо Лешей быть. А он – масштабная личность. Великий композитор. Эдуард-Леша Артемьев. Мощный глубинный пласт нашей жизни. Так получается. Мне так кажется. А разговоры какие-то о том, об этом – ему, похоже, никак не нужны.

Вспоминаю шестидесятые годы. Малый зал филармонии. Второе отделение концерта – Альфред Шнитке. Живой классик, как я теперь понимаю. Вообще-то мы и тогда это чувствовали. Но не осознавали в полной мере. А теперь его нет. И взгляд другой. Теперь уже отчетливо видно – махина! Некоторые говорят – гений. Не могу судить – не музыкант я. А что талант огромный – уверен. Тоже на нашей родной почве вырос. Явление незаурядное. Что же, нам ждать надобно, чтобы о Шнитке, о Платонове или об Артемьеве, например, мы могли бы только вспоминать? Чтобы оценить их в полном объеме.

Очень хотелось бы мне, френды, чтобы мы повнимательней были к тем течениям народного бытия, которые не на поверхности, которые в непрозрачной глубине, которые существо нашей жизни и культуры составляют. Которые не шумят и не кричат. А действительно создают культуру и творят настоящую историю. И не только музыки это касается. Но и литературы. И философии. И науки. И даже экономики. Поверьте немолодому детскому писателю – все у нас есть. И многое – по высшему разряду. А политики у нас появятся, и военачальники – если, не приведи господь, потребуется. Будут у нас и Александры-освободители, и Столыпины. Суворовы же и Жуковы – и сейчас имеются. Да мы о них ничего не знаем.

Ну а шелуха всякая, что вначале я перечислял… И политики безответственные разные… Они были и будут. И сейчас «имеют место». Они – всегда на поверхности. А что настоящее, могучее и глубокое, то – не так заметно.

На поверхности, френды, – среднестатистический шум. Прислушайтесь. За шумом услышите торжественную музыку народной жизни. Спасибо Эдуарду Артемьеву. И многим другим, таким, как он. Настоящим.

Открытое письмо Венедиктову А. А., радиостанция «Эхо Москвы»

«Уважаемый Алексей Алексеевич!

Я – Саша Кругосветов, детский писатель. Хоть и пишу под псевдонимом, но, поверьте, я не аноним какой-нибудь. Это легко проверить через издательство «Продюсерский центр А. Гриценко» при МГО СП России, с которым я сотрудничаю, и со мной можно связаться по электронной почте.

Очень мне нравится ваше радио, правильнее – возглавляемое вами радио. Многим, я думаю, нравится. Даже, наверное, – очень многим. Потому что рассказывает оно о нашей жизни честно и с позиции различных людей. То есть выступают разные люди. Послушаешь – и у самого что-то сдвигается в голове и часто устанавливается на свое место. В общем, большое вам спасибо, Алексей Алексеевич, за вашу работу, столь необходимую в текущий политический момент.

А пишу я вам вот по какой причине. Послушал я намедни Дондурея Даниила, не знаю уж, как по батюшке. Чтоб вы знали, о ком говорю, рожден он был в Советском Союзе, в Ульяновске, в 1948 году, где самые гениальные люди, как правило, рождаются. Это важно, чтобы вы с кем-нибудь другим его не спутали, поэтому я и выяснил. И родился он сразу главным редактором журнала «Искусство кино». В тот момент – только так. А сейчас – очень даже заслуженный человек. Культуролог, социолог, медиевист и права-человека-лог. Ну, в общем, вы все уже поняли. Он часто выступает у вас, на радио, я имею в виду. И очень здорово. Замечательно все объясняет. Очень тонко. Но не всегда понятно.

Вот слушаю я его выступление. Он все разобъясняет, как дальше пойдет, что случится. В том смысле, что непонятно это. Не знает он, словом, что дальше будет. И как проблемы все разрулить. Что, мол, мы не понимаем общество, в котором живем. И что ему очень стыдно: никто не понимает, и он не понимает. Что вот, мол, в обществе существует такой специальный класс людей, элита, а не какие-нибудь просто очень богатые или просто власти предержащие, пусть и очень богатые к тому же люди. Он, мол, как раз и принадлежит к этой элите, классу тех, кто должен всем все разобъяснять. И тогда вся жизнь пойдет по-другому. Объясняют через СМИ. Они, эти люди, и есть настоящая элита. И поэтому ему особенно стыдно. Вся власть – у медиалидеров, у него, то есть, тоже. Властители, так сказать, дум. Как я понимаю, был Маркс – владел умами и сейчас владеет. Потом земляк Дондурея – Владимир Ильич. И он, Дондурей, в какой-то момент, видать, тоже владел и был элитой. Так я понял. А теперь, должно быть, уже не владеет. В общем, стыдно ему, что умами уже не владеет. А другие, как он сказал, я-то этого не знаю, тоже не владеют. И ему за них тоже типа стыдно. А я так думаю. Если он не владеет и не объясняет, значит, и класса такого уже нет. Или есть, но без Дондурея.