Ольга Панкова - Азбука современной философии. Часть 1

а) съесть запрещённый плод, и

б) накормить этим плодом «соседа по люльке».

Начнём с Евы, ибо она раздражает меня больше всего. Я не буду сейчас винить её в том, что как она вообще посмела сделать то, что ей делать было не велено, – да, повторяю, я не буду останавливаться на этом, хотя все мои родительские чувства требуют незамедлительно всыпать ей по первое число, чтоб впредь неповадно было!

Я глубоко возмущена следующим обстоятельством этого хоть и райского, но страшно запутанного дела. Почему Ева, вкусив яблоко и обретя новые, незнакомые и даже тревожащие знания, не пошла со всем этим к Тебе, как к родителю, – чтобы Ты ей всё объяснил, подсказал, научил и вразумил, – а поскакала делиться впечатлениями со своим «соседом по люльке», со своим «малюткой» Адамом?

– Потому что Адам для Евы был первичен – ведь именно он выступил её творцом, а она стала его творением. Если бы яблоко вначале вкусил Адам, он бы сразу пришёл с ним ко Мне, ибо именно Я, как его Творец, был для него первичен. А Ева пошла к тому, кто стоял для неё на первом месте, то есть к Адаму. И такое поведение не является её ошибкой или виной – так проявляется действие животворящего свойства Божественной Энергии: Творение всегда стремится к Творцу, а в таких случаях, выражаясь современным языком, «сопротивление бесполезно».

– Ева начинает заметно реабилитироваться в моих глазах.

Вообще-то, Господи, я давно догадалась, что всё, что произошло в райском саду – искушение змеем, любопытство Евы, яблоко познания – всё это было Тобой спланировано и организовано, ибо не было, нет и не будет в мире ничего, что происходило, происходит и произойдёт без Твоего ведома.

Но могу ли я спросить у Тебя – зачем?

– Да, ты можешь спросить, а Я могу ответить.

Я возжелал Любви.

Я жажду её и сейчас: все Мои деяния, начиная с сотворения мира и заканчивая этой минутой, основаны на беспредельном, совершенном, искреннем и горячем желании Любви – вашей ко Мне и Моей к вам, ибо, как ты верно заметила, настоящая Любовь всегда взаимна. Сейчас Любовь в мире есть, хотя её гораздо меньше, чем Мне хотелось бы, но Я уверен в её существовании, ибо ощущаю её.

Во времена первых людей Любви ещё не было, ибо ни Адам, ни Ева, ни Я Сам не знали, что это такое. В то время основными чувствами, циркулирующими между первыми людьми и Мной, были: их детское, несколько шаловливое, смирение передо Мной; их восхищённое любопытство, с которым они взирали на Меня; их ни о чём не подозревающая кротость и их робкая, безотчётная благодарность Мне за то, что Я дал им Жизнь. Я, в свою очередь, испытывал к ним нечто среднее между родительской заботой и инстинктивной опёкой животного по отношению к своим детёнышам; милосердие к их слабости и жалостливое сострадание к их несовершенству.

Но Я уже предчувствовал зарождение настоящей Любви. Я ощущал её пробуждающееся дуновение. Не понимая толком, что есть Любовь – Я ведь и мир создал только для того, чтобы понять, что это такое! – Я всё-таки ждал и надеялся на неё. Я смутно улавливал, что та Любовь, которую Я желал и приближение которой чувствовал, – это нечто, имеющее колоссальную силу, объём и масштаб.

Размышляя о Любви и глядя при этом на Адама и Еву – на этих беспечных, радостных, но совершенно глупых несмышлёнышей, Я разумел, что такую Любовь, какую Я жду от них и какую способен дать им Сам, они не потянут. Для настоящей Любви нужны сила, самостоятельность, осознанная свобода, творческое дерзание, равенство, основанное на силе духа, – всё это не могло быть постигнуто маленькими детьми, для всего этого Адаму и Еве нужно было дорасти.

Поэтому Я запустил для первых людей процесс взросления.

– И для всех необходимы были яблоки познания. Я представляю себе эту тонну яблок, заботливо развешанных Тобою по деревьям! А также несколько десятков змеев под ними, призванных сидеть тихо и дожидаться, когда к дереву подойдёт очередная Ева.

– Ни яблок, ни змеев не было.

– Снова здорово! Опять условности? А что было вместо них?

– «Змеем-искусителем» выступило пробуждающееся человеческое сознание – его рассудочная, критическая, сомневающаяся часть. «А если сделать так – что будет? А если не делать? Пробовать или не стоит? Смогу ли я? Достану? Получится у меня или нет?» – вот какими вопросами озаботилось человеческое мышление, только-только начинающее себя осознавать.

Так уж вышло, что женское самосознание начало развиваться быстрее мужского – благодаря более развитой, чем у мужчин, эмоциональной сфере, ведь эмоции стремительнее мыслей. Ева начала постигать мир и себя в мире гораздо проворнее и живее, чем Адам.

«Откусыванием яблока» для неё стали интуитивные вспышки озарения, моментальные проблески понимания. С каждым таким «откусыванием» Ева постигала всё вокруг и в первую очередь себя – глубже, сильнее и точнее. А для Адама было своё «яблоко» – им стал…

– Можешь не продолжать. Я догадалась, что послужило «яблоком» для Адама – такой типично женский ход, позволяющий донести до мужчины любую информацию наиболее быстрым, доступным и действенным образом. Ты только посмотри на неё, Господи, – я имею в виду нашу милашку Еву – младенец-младенцем, а сообразила!

– Да, ты права: Ева поцеловала Адама. Именно её поцелуй послужил для него «яблоком познания».

– А почему в Ветхом Завете нельзя было написать правду: так и так, мол, Ева поцеловала Адама, и он прозрел? Что тут такого, я не понимаю? Во времена написания Ветхого Завета людей уже было пруд пруди – каким-то же образом они появились на свет? Я не думаю, что упоминание о первом поцелуе первых людей кого-то в то время шокировало бы. Наоборот, это выглядело бы очень жизнеутверждающе: «Посмотрите, люди, Адам и Ева искренне любили друг друга – стремитесь и вы к тому же!»

– Ты забываешь о том, какие во времена написания Ветхого Завета царили нравы. Призывы к любви могли стать призывами к слабости, – а впереди людей ожидало множество испытаний. В первую очередь требовалось взрастить человеческую силу. А с учётом того, что произошло в раю в дальнейшем, Мне бы не хотелось впоследствии видеть, как люди украдкой от Меня целуются по углам, ежесекундно опасаясь, что либо гром над ними грянет, либо земля под ними разверзнется.

– Тогда остановимся на змеях и яблоках. Яблоки не вызывают у меня сомнений: если уж потребовалось определить какой-либо плод в отрицательные «герои», то надо было выбрать наиболее понятный и знакомый всем – причём такой, без которого люди легко смогли бы обойтись, если после упоминания в Библии он вызвал бы резко негативную реакцию. Но чем вам не угодили змеи?