Ольга Панкова - Азбука современной философии. Часть 1

– В то время очень уж расплодились некоторые ядовитые виды змей – требовалось подсократить их популяцию. Но ты за змей не переживай: они моментально сориентировались в том, что люди грозят им полным уничтожением и научились прятаться так, что днём с огнём не сыщешь! Я Сам их этому учил.

Но задолго до написания и даже до обсуждения того, о чём следует и о чём не следует писать в Ветхом Завете, в Эдемском саду полным ходом шёл процесс познания. Естественно, Я находился в курсе того, что происходило в раю – так же, впрочем, как Я нахожусь в курсе всего, что происходит в мире сейчас.

Первые люди деятельно, увлечённо и детально открывали, испытывали и познавали себя, друг друга и мир. Я открывал, испытывал и познавал то же самое – через них. Процесс познания так увлёк, заинтересовал и захватил Адама и Еву, что они потеряли над ним всякую власть: отдавая познанию всё своё время и силы, они не хотели и уже не могли остановить или даже замедлить ход событий. Физические тела первых людей начинали всё больше значить для них; люди стали осознавать их вес, их нагрузку; одновременно с этим они всё лучше и лучше понимали, как со своими телами следует обращаться. Осознанные тела Адама и Евы стали вовлекать их в земную, физическую область бытия – тела стали показывать и доказывать своим владельцам, как именно следует взаимодействовать с землёй и её обитателями.

Духовная составляющая Адама и Евы – та малая часть Божественной Энергии, благодаря которой они оставались Моими детьми, – тоже начала претерпевать изменения. Их дух не пропал, не исчез, никуда не делся, но он стал учиться жить во взаимодействии с физическим телом и его структурой.

В первую очередь духу пришлось иметь дело с разумом, – что в большей степени относится к Адаму, и с чувствами – как с основной составляющей Евы. Разум и чувства первых людей непрерывно развивались и обогащались новыми знаниями и опытом, но до настоящего взросления им было ещё очень и очень далеко. Человеческому духу приходилось иметь дело с очень слабой, неопытной, неустойчивой, импульсивно развивающейся структурой – как в области мышления, так и в области чувств. Справляться со всем этим человеческому духу было очень сложно. Тяжело было и Мне.

– Почему, Господи?

– Потому что первое, что внушил людям их начинающий крепнуть разум, был страх ко Мне.

– Да как же можно Тебя бояться, я не понимаю?!

– Можно. Меня боятся даже многие современные люди, хотя со времён Адама и Евы вы заметно повзрослели. А уж тогда ими владел не просто страх передо Мной – они были в панике!

Детский разум первых людей, немного попривыкнув к бодрости и худо-бедно разобравшись с размерами и масштабами, всмотрелся в Меня пристально и внимательно, тут же искренне изумился, а, изумившись, испугался. «Если Бог настолько всемогущ, что смог легко создать и небо, и землю, и меня самого – что мешает Ему так же легко всё это удалить? Захочет – снова создаст, ведь это не представляет для Него никакого труда! А потом снова удалит. И так далее, и тому подобное», – вот какие сигналы транслировал духу разум первых людей.

Дух, естественно, сопротивлялся: приводил возражения, опираясь на Моё сострадание, Моё милосердие к людям, заботу о них. Тогда разум подключал к «работе» чувства: «Посмотрите сначала на себя, а потом на Него – и сравните. Да мы просто букашки по сравнению с Ним! Такие, например, как вон тот зелёный жучок, что ползёт по травинке. А ну-ка, возьми его… Ой, какой хорошенький!.. Ай, укусил! Брось, брось его немедленно! Ты только посмотри, какая мелкая зараза! Растопчи, растопчи его, гадкого!.. Так его, чтобы не кусался! Видишь, что происходит? Теперь убедился?.. Вот и мы для Него – такие же букашки!»

Окончательно запутавшись в сложностях и хитросплетениях собственного разума, покорно следующих за ним чувств и бурно реагирующих на всё ребяческих эмоций, – в том, что касалось познания и осмысления Меня, – первые люди проявляли полную растерянность. Не имея опыта и не понимая, как им со всем этим разобраться, они предпочли избегать Меня – то есть ограничить общение со Мною, уменьшить наше взаимодействие.

Я же всё более и более ощущал исходящие от них волны страха. И это – вместо Любви, которую Я жаждал познать вместе с ними! Сказать, что Я был глубоко разочарован – это значит не сказать ничего. Я плакал, глядя на них – так, как иногда плачу, глядя на вас сейчас. И – призна юсь в этом впервые – не только плакал.

– Как-то мне немного страшновато слушать о том, что было дальше.

– И ты правильно делаешь, что боишься. Потому что в тот период Я и Сам Себя боялся. В те далёкие времена Я злился, буйствовал и свирепствовал. Я метал громы и молнии, лил с небосвода нескончаемые потоки дождя, заставлял выходить из берегов реки и вызывал в океане цунами. Я лихорадил землю землетрясениями, обрушивал в горах многотонные камнепады и клокотал вулканической яростью. Я обрекал Землю на длительные холода с расползанием ледников, а через некоторое время испепелял её жутким зноем. Я…

– Пожалуйста, Господи, хватит!

– Адам и Ева, эти мелкие глупые букашки, эти разнополые ничтожества, своим поведением доводили Меня до температуры кипения плазмы! Они посмели бояться Меня безо всяких на то оснований, безо всякого повода – и именно в тот момент, когда Я тетёшкался с ними, будто мать родная. А коль скоро люди повзрослели и осмелели настолько, что захотели познакомиться со страхом, пожелали испытать на себе это новое чувство – пусть получают его по полной программе. Я, между прочим, не какое-то статичное и потрескавшееся в веках изображение, пусть даже и завораживающе прекрасное, – Я Живая и Эволюционирующая Структура, которая развивается, обучается и реагирует на изменения.

– По сей день?

– По сей день. И ведь Я ещё, как терпеливая мамаша, держал Себя в руках: происходящие природные катаклизмы Я списывал не на Свой гнев, а на бурный, но необходимый этап развития планеты. Но ещё чуть-чуть, и Я бы сдерживать Себя перестал.

– Меня очень интересует, Господи, что в результате всеобщего тотального разрушения стало бы с Тобой?

– Меня постигла бы та же участь.

– То есть Ты перестал бы жить, быть и присутствовать? Библейской формулы «Я Есмь» просто бы не было?

– Именно.

– Да разве такое возможно – мир без Тебя?! От одной только мысли об этом мне становится страшно.

– Так и мира бы тоже не было. Не было бы ничего – ни Меня, ни тебя, ни твоих пугающих мыслей. Помнишь, Я говорил о сути Божественной Энергии – Моей Энергии? О том, что ей присуще самое главное свойство – способность творить жизнь? Так вот, любое сознательное разрушение уменьшает Моё животворящее свойство, а полное и осознанное разрушение всего, что было создано Мною ранее, – полностью и безоговорочно это свойство уничтожает. А без Моего ключевого и первостепенного признака не было бы и Меня Самого.