Александр Шестун - Непокорный арестант: от «Кащенко» до «Бутырки». Часть 2

– Откажете в возбуждении уголовного дела?

– Как начальство прикажет, так и будет, – честно ответила следователь Гришина, хотя по закону она абсолютно самостоятельное лицо. Разумеется, впоследствии Алёна вынесла постановление об отказе, которое мы, конечно, обжалуем и отменим ещё не один раз.

Пришли новости из Серпухова. ФСБ и СКР продолжают обыски, особенно усердствуют по журналистам и публичным политикам, поддерживающим Шестуна. Очень жёстко обыскивали Диму Староверова: как всегда, в масках и с автоматами ворвались в шесть утра к нему в квартиру и, вытащив голого из кровати, традиционно положили лицом в пол. Непробиваемый Дима просто заснул с голой задницей, следователям даже пришлось прикрыть его. В дальнейшем силовики оспорили приватизацию квартиры Староверова в суде. Суд, конечно, вынес решение, необходимое ФСБ, лишив его жилья.

Не менее трагично развивались маски-шоу у главного редактора газеты «ОКА-ИНФО» Дениса Бутырского. Они третировали и его мать, забрав в ФСБ на допрос в шесть утра, и престарелую бабушку. У Дениса же отобрали не только «загранник», но и российский паспорт, оставив вообще без документов.

Генерал-миллиардер Дорофеев, конечно, полноценно отрабатывает «мусорные» деньги Воробьёва и уголовных авторитетов, хозяйничающих на подмосковных свалках. Отряд примерно из 100 человек уже полгода не вылезает из Серпуховского района и ещё немного работает в Клину и Волоколамске.

Жёсткие обыски были проведены в эти дни у Николая и Геннадия Дижуров. Николай достаточно резко критикует Воробьёва и его злостную деятельность по разрушению местного самоуправления, частенько указывает на яркие коррупционные факты команды молодого губернатора.

* * *

21 марта меня в который раз просто не вызывают на заседание Красногорского суда по иску Генеральной прокуратуры о конфискации имущества. Проводят без меня и даже не заморачиваются. Серпуховский суд отказывается принять заседание у себя, хотя так положено по закону. Мы все просили Чеховский, Протвинский или Пущинский суд, но подмосковная Фемида показала нам фигуру из трёх пальцев, ткнув перстом на наиболее приближённый (во всех смыслах слова) Красногорский суд.

Когда решение о подсудности принималось Мособлсудом, меня даже не отвели на ВКС, зато вечером следователь хотел повести на очную ставку. Я прошу об этом уже более полугода… но почему мне назначают её на ночь глядя? К тому же я нахожусь на 43-м дне голодовки и значительно ослаб.

На следующее утро, впрочем, меня отвели на очную ставку с Женей Слухаем в следственный кабинет, причём посадили в клетку, что обычно не делается. Видимо, чтобы унизить моё достоинство и показать Евгению, кто здесь хозяин. Я спросил:

– Зачем в клетку? Я не собираюсь бросаться на него. Тем более я неплохо отношусь к нему и не вижу причин для изоляции.

– Посмотрим! – хитро улыбнулся Видюков.

С первых секунд появления Слухая в кабинете я понял, что он изменил показания, данные ранее не один раз. Даже при возбуждённом уголовном деле Женя рассказывал следователю всё, как было на самом деле. Теперь же Евгений Викторович прошёл, не поздоровавшись со мной, хотя я приветствовал его. Мало того, сел, вывернувшись так, чтобы не смотреть на меня. На потемневшем лице виднелась смесь тяжести от всей процедуры и некой брезгливости.

– Женя, не беспокойся. Говори, что тебя просит следователь. Всё равно твои показания уже ничего не изменят. Я всё равно смертник, хоть ты живи нормально, воспитывай ребёнка.

Это немного расслабило его, хотя до конца он был сгруппирован, как ёжик с выпученными иголками во время потенциальной угрозы. Слухай наврал, что говорил мне о несоразмерности участка и площади строений. Конечно, в этом случае я бы тут же вызвал юристов и ни при каких обстоятельствах не дал бы добро на постановление, даже несмотря на то что находился в отпуске и его не подписывал. Всё равно на тот момент предприниматели Криводубский и Самсонов уже начали строить крупные основные строения – дороги, котельную, площадки для парковки, забор и т. д. И земля уже была в аренде. Ну выкупили бы на месяц-другой позже. Кроме того, Слухай с Криводубским общался гораздо больше, чем со мной. Это можно просто проследить по детализации звонков. Я на тот момент вообще не знал о существовании домика сторожа, на основании которого была применена цена участка. Прочитав об этом в публикациях газеты «МиГ», тут же собрал совещание в 2009 году, однако юристы утверждали, что всё стопроцентно законно. Слава богу, хоть это Евгений Викторович подтвердил.

Очная ставка длилась восемь часов, и после ещё планировалась беседа с Сергеем Соколовым, но я сказал, что это уже перебор, попросил назначить другой день. Тем более у меня было назначено УЗИ сердца и сосудов шеи очень опытным врачом Инной Вячеславовной, и она подтвердила стеноз 60% моей сонной артерии с врождённым S-изгибом.

Рядом проверяли Астемира, молодого кабардинца, сидящего на тубонаре за грабёж. Пытался поговорить с ним об истории адыгского народа, в семью которого входят кабардинцы с черкесами, об их предках убыхах и раннем вероисповедании с верой в сокола, про большую депортацию, устроенную ещё русским царём и турецким султаном. Но Астемира мало интересовала история его народа, а жаль. Убыхи, предки кабардинцев, были ключевой нацией на Кавказе. Самые образованные, сплочённые и боеспособные на тот период времени.

После я встретился с и. о. начальника СИЗО Морозовым Иваном Валерьевичем, начальником оперативного управления УФСИН России по г. Москве Ивановым Александром Владимировичем, и мы обсудили все заявленные претензии друг к другу, наметили действия к тому, чтобы избегать впредь подобных конфликтов. Как всегда, я вернулся в камеру уже после отбоя. И так почти каждый день. Хорошо, что обедать и ужинать не надо – я на голодовке, а так всё пропускал бы регулярно.

На следующий же день, 23 марта, я опять вышел из камеры с утра, а зашёл за полночь. В тот вечер я был сильно расстроен, потому что, как и предполагал, ЦИК запретил передачу мандата умершего Жореса Алфёрова Павлу Грудинину. Я был уверен в таком исходе и ранее, когда другой мой знакомый, Борис Иванюженков, подал в суд, как только КПРФ приняла решение о передаче мандата директору ЗАО «Совхоз имени Ленина». Боря не стал бы без согласования с Яриным, Лалакиным и Воробьёвым устраивать подобные демарши. Думаю, ему хватило несогласованной кампании в Госдуму по нашему одномандатному округу, когда он в пух и прах проиграл Олейникову. Впрочем, Михаил Михайлович Кузнецов, руководитель администрации губернатора, маг и волшебник покруче Чурова, никогда не скрывал, что способен сделать любой результат с любым кандидатом. Ну не могут Кириенко и Ярин простить Грудинину второе место во время главной предвыборной кампании страны. Даже сейчас Павел Николаевич опережает опытного пиарщика Сергея Шойгу и прочно держит рейтинг вслед за президентом России. Конечно же, с огромным отрывом, но это серебро, которое в данном случае не просто почётное, но скорее опасное для него.