Александр Шестун - Непокорный арестант: от «Кащенко» до «Бутырки». Часть 2

Польские партнёры, у которых мы закупали фурами сахар, воду, кукурузные хлопья, познакомили нас с французами. Жан-Поль (фамилию не помню, да и неважно это), директор французской фирмы (законченный аферист, как потом выяснилось), предложил нам партию колбас. Предложение показалось интересным. Я сразу внёс авансом довольно крупную сумму, плюс потом ещё взял кредит в «Уникомбанке» и стал ждать первую партию товара. Но француз обманул. Мало того что я ждал обещанного 40 дней (а проценты-то в банке нарастают – 180% годовых!), так ещё и колбаса пришла не копчёная, как договаривались, а варёная. И вес груза оказался меньше, чем было оговорено. За голову хвататься поздно – реализовать нужно. Стухнет весь продукт. Продавали.

Жан-Поль, правда, каялся в грехах и клятвенно обещал, что уж следующая машина непременно придёт вовремя и обязательно с копчёной колбасой. Сам не понимаю, как я ему поверил тогда. Взял новый кредит в банке и вновь заплатил авансом. Разумеется, история повторилась. Мы вновь ждали больше месяца и опять получили фуру варёной колбасы. Подставил меня прохвост-лягушатник по полной программе. Банковский долг к тому времени оформился в сто тысяч «зелёных», и для меня такая сумма была совершенно неподъёмной.

Кое-как удалось продать эту чёртову колбасу. Помогали мне в этом все – от друзей до родственников. Одним из самых удачливых продавцов, и я очень благодарен ей за помощь, оказалась моя двоюродная сестра – Валентина Гонтаренко. Вместе с моим братом они носились по московским магазинам и предлагали, нещадно расхваливая, колбасу на реализацию.

Буквально чудеса изворотливости проявил мой приятель Юра Ящук. Взял несколько тонн колбасы, погрузил и поехал в Иркутск. Где-то в Усть-Куте на него «наехала» местная братва. Денег у Юры не было – взяли колбасой. Почти половину товара отобрали. Так он что придумал: договорился с мужем сестры, вертолётчиком, и вместе с остатками колбасы отправился в дальний леспромхоз. И продал там весь товар по космической цене. А деньги перечислил мне через банк.

Таким образом мы выручили порядка 60% от всей суммы. Но где взять ещё сорок? Потребовали от французов компенсации наших убытков: дайте нам третью машину на реализацию без предварительной оплаты. И дополнительно, в счёт убытков, запросили какое-то количество товара бесплатно. Французы долго не упирались и отправили нам третью машину. Но на этот раз загрузили её паштетами и ветчиной. В результате стоимость груза сильно подросла. Не случись ничего по дороге, мы бы покрыли все убытки за счёт этого товара, ещё и с наваром бы остались. Однако судьбе угодно было провести нас через этот колбасный кошмар до конца.

Водитель фуры, немец, повёз все эти паштеты в Россию перед Новым годом. Ничуть не сомневаясь, он завернул домой и спокойно отпраздновал Рождество. Вместе с нашими продуктами. Когда рефрижератор наконец-то доехал к нам, часть продукта уже испортилась. Пришлось выкинуть. При этом время прибытия – 22:00 31 декабря! Можете представить себе мой ужас?

Как я всё это реализовал – отдельная история. По ней можно писать учебники для начинающих российских предпринимателей. Но так или иначе продать товар удалось. Я заплатил долг банку, а оставшейся суммой предложил своему тогдашнему компаньону, Володе Сафонову, погасить наши убытки.

Володя, нужно, видимо, несколько слов сказать и о нём, бесспорно, интересный человек. Музыкант, играл на гобое. Долгое время работал в государственном оркестре. С гастролями объехал весь мир, многое повидал. Несмотря на богатый жизненный опыт, остался безнадёжным мечтателем, он просто неисправимый прожектёр. Мечтательный до недееспособности. Творческая профессия отпечаток накладывала, что ли? Махровая маниловщина постоянно заводила его в глухие финансовые тупики, и, если бы не мой постоянный скептицизм по поводу его прожектов, мы бы давно разорились.

После фиаско с третьей колбасной машиной желание иметь ещё какие-нибудь дела с французскими «партнёрами» пропало начисто. Но это у меня. Володю же манили заманчивые колбасно-паштетные перспективы. Поэтому, вопреки моему предложению, он всё же отдал французам оставшиеся от уплаты банковского долга доллары да присовокупил ещё свои в оплату следующей машины.

Такой поворот меня не устраивал. Я отказался от каких-либо денег и устранился от дальнейших контактов и с Володей Сафоновым, и с французскими кидалами. Кроме седых волос, возня с колбасой мне ничего не принесла. При этом я чувствовал себя почти счастливым: кредит-то всё же погасил, причём дал себе обещание больше никогда не ввязываться в подобные истории.

А Володя, как я потом слышал, взял ещё две машины с колбасой, а продать не сумел. Погорел сам, кинул банк, давший под эту колбасу кредит, и «обул» французов, пославших машины. Затем он строил грандиозные прожекты по поставке в Россию нескольких сотен тысяч тонн мяса из Мадагаскара. Я настолько устал от его бесконечных рассуждений на эту тему, что до сих пор вздрагиваю при слове «Мадагаскар». Слава Богу, что всё это прошло мимо меня…

* * *

После колбасы было довольно много различных операций. Это и продажа кирпича из Белоруссии, и торговля фруктами, консервами. Каждая приносила неплохие доходы, которые я тут же вкладывал в следующее дело.

Пришлось поработать на рынке недвижимости. В числе учредителей агентства «Центральное» когда-то числилось и моё имя. Для меня работа там примечательна тем, что именно в этот период мне посчастливилось обрести прекрасного компаньона, единомышленника, друга, наконец.

Появление в моей жизни Бориса Криводубского похоже на подарок судьбы. Были до него другие компаньоны, с которыми мне пришлось расстаться. По разным причинам. Например, потому, что некоторым из них захотелось «лёгких» денег. До сих пор не понимаю, какой смысл красть, если можно честной работой заработать гораздо больше.

Я уже отчаялся найти человека, на которого смогу целиком положиться, доверить дело. Который мог бы стать надёжным, верным партнёром по бизнесу. И вот Борис. Работоспособный, абсолютно не амбициозный. Сначала он работал со мной на достаточно кабальных условиях. Но постепенно, благодаря своей работе и своему характеру, он, к удивлению многих, превратился в полноценного компаньона.

Мы всегда были разными, несмотря на то что родились в один день – 26 октября, и оба принадлежим к зодиакальному знаку Скорпион. Я вспыльчив, настырен, дерзок. Борис мягок, рассудителен, даже несколько флегматичен. Однако разница в характере и темпераменте не мешала нам, а наоборот – мы как бы дополняли друг друга. Я никогда не принимал решений, не посоветовавшись с Борисом, и он поступал точно так же. Словом, на настоящих «скорпионов в одной банке» мы совершенно не были похожи.