Александр Шестун - Непокорный арестант. Часть 1

СИЗО-2 ФСИН России «Лефортово»

Тюрьму в Лефортово строил ещё император Александр II, по всем архитектурным правилам. Внутренний интерьер здесь, как в американских фильмах: четырёхэтажное здание имеет широкие проходы-коридоры со «вторым светом», то есть потолков в коридорах нет до четвёртого этажа. Вдоль же камер расположены узкие проходы, а две противоположные стороны здания соединяют через каждые 30—40 метров железные мостики. Выглядит всё это достаточно зловеще и фундаментально. Меня утешали слова знакомой Кати, которая сидела вместе с моим заместителем Еленой Базановой: «Представь, что ты в квест играешь». Я подумал, что это неплохое объяснение, похожее на правду, ведь главный герой любого авантюрного романа обязательно попадает в тюрьму. Так почему же я, ведущий столь рискованный образ жизни, избежал бы этой участи?

Моё глубокое убеждение, подкреплённое мнением сидельцев, что «Лефортово» – это «фабрика смерти», место, где полностью подавляется воля и унижается человеческое достоинство, здесь «глубокая заморозка» – отсутствие связи с внешним миром. Это единственная тюрьма в мире, где заключённые не видят друг друга, где существует правило, по которому по коридору может пройти только один арестант, поэтому продольные постоянно перекрикиваются – «пятый пошёл», «пятнадцатый зашёл», словом, традиции, копирующие времена КГБ и царских устоев. Александр II строил эту тюрьму для военных преступников, изменников Родины. В камере площадью 8 квадратных метров сидело по одному человеку. Сейчас по двое. Это, пожалуй, всё, что изменилось с тех пор.

«Лефортово» – единственная тюрьма, где нет горячей воды в камерах, где железный туалет в виде конуса (его даже унитазом не назовёшь) стоит посреди комнаты, ничем не огороженный, и твой сосед смотрит на тебя с расстояния двух метров, как ты справляешь нужду. Очень унизительно и негигиенично. И это в XXI веке! Позор! Мало того, отхожее место ещё и под прицелом камер видеонаблюдения, а среди надзирателей много женщин.

Это единственная тюрьма в стране, где нет электронной переписки (везде с цензурой, конечно). Здесь нет услуг дополнительного питания, как во всех других тюрьмах. С моим диабетом я теперь не могу заказать творог, яйца, рыбу. Диета, которая выписана мне здесь, почему-то составляет одно маленькое яйцо (чуть больше перепелиного) на два дня и маленькую коробочку яблочного сока (непонятно зачем, ведь при диабете его как раз нельзя). Творог не дают.

Здесь нет спортзала, а в прогулочных двориках площадью 10 квадратных метров нет турника, как в СИЗО-5. Ножи выдают в дневное время только пластиковые, которыми невозможно разрезать никакие продукты.

Зато охранников в «Лефортово» во много раз больше, чем в «Воднике», хотя порядка от этого не прибавляется. Всем известно, что до сих пор в подвале существует камера пыток и сидящих по статье «Терроризм», в основном узбеков и таджиков, там пытают током. Например, узбек Бехруз Махмудов, сидящий здесь, написал много жалоб на то, что его пытали током, привязывая провода к половому члену, так что у него на полгода пропала эрекция. Не помогли ни письма в Генпрокуратуру, ни правозащитникам, ни президенту. Неудивительно, что арестанты часто заканчивают жизнь самоубийством. Например, недавно бывший вэдэвэшник Тарас повесился в камере, а его сосед Серажитдин Эргашев после увиденного сошёл с ума. Эргашева увезли в психушку «Бутырки» – «Кошкин дом», где его били пациенты этого заведения (о нём далее я расскажу более подробно), сидящие в основном за убийства. Впоследствии ему всё же удалось восстановить свою психику, и после перевода на зону он сказал, что никогда больше не будет жить в России и уедет в свою Киргизию.

Самое страшное в «Лефортово» для меня – не бытовые неудобства и даже не этот жесткий, строгий режим, а полная «заморозка». Адвокаты не могут попасть сюда неделями, так как в изоляторе всего шесть кабинетов для встреч на 150—200 сидельцев, и защитники устраивают жеребьёвку за право попасть к клиенту. Вкупе с тем, что здесь нет электронных писем, а цензура задерживает на несколько дней обычные почтовые отправления, то ты оказываешься отрезанным от всего мира, становишься бесправным, беспомощным и слепоглухонемым человеком.

В письмах к вышестоящему начальству и правозащитникам задаю вопрос, что я делаю здесь. Почему главу сельского района поместили в «Лефортово» вместе с террористами, олигархами, генералами, губернаторами и серийными убийцами? За всю историю существования этой тюрьмы здесь ни разу не было главы муниципалитета. Чем я так опасен для государства? Тем, что записал на диктофон и опубликовал в видеообращении к президенту РФ, как мне угрожает посадкой генерал ФСБ Иван Ткачёв и начальник Управления Президента России по внутренней политике Андрей Ярин, требуя написать заявление об отставке? Выглядит всё это, прямо скажем, некрасиво – два больших человека, государевы люди угрожают отцу многодетной семьи тем, что в случае непослушания «мы у тебя дом отберём, а ты с пятью детьми пойдёшь по миру».

Вообще надо сказать, что «Лефортово» деградирует. Во времена Александра II сюда сажали военных преступников, в советские годы – изменников Родины, в начале 2000-х здесь тоже были только арестованные по преступлениям против государства, однако в наши дни в изоляторе стали появляться и бизнесмены. Легендарная тюрьма коммерциализируется, и уж, конечно, совсем опустили её статус, посадив сюда и меня.

Мой сосед по камере, миллиардер Роман Манаширов, говорит, что за три года, как он заточён здесь, впервые видит столь мелкого сидельца. «Лефортово» превратилось в место содержания арестантов, на которых поступил «заказ», хотя справедливости ради надо сказать, что террористов и госизменников всё же больше.

Самые известные здесь из олигархов – братья Магомедовы: Магомед и Зия. Они сидят два месяца, у них 210-я статья УК РФ «Преступное сообщество», хотя братья – чистые бизнесмены, их уважают в «Лефортово». Ведут они себя достойно как в бизнес-сообществе, так и в самом Дагестане. Если арест правительства почти в полном составе – они все находятся здесь же – жители республики поддержали, то арест Магомедовых вызвал обратную реакцию у населения.

Братья Магомедовы: Магомед и Зиявудин

Не менее известен и «губернатор-24» Санкт-Петербурга – 45-летний Дмитрий Михальченко. Он построил большой порт в Питере, владеет строительной компанией «Балтстрой» и множеством ресторанов, кафе, бутиков. Михальченко – друг бывших губернаторов города на Неве Валентины Матвиенко и Георгия Полтавченко, экс-директора ФСО Евгения Мурова, Виктора Воронина из Управления «К» ФСБ России и руководителя ФТС Андрея Бельянинова. У него 17 адвокатов. Из-за клаустрофобии он очень болезненно переживал первые дни ареста, громко кричал и требовал камеру побольше.