Александр Шестун - Непокорный арестант. Часть 1

Местное самоуправление всей страны увидело, что они – низшая каста, что муниципалитеты уже никогда не будут самостоятельны при выборе стратегии социально-экономического развития, на чём, кстати, держится весь мир. Жители Серпуховского региона увидели звериный оскал власти. А страх – не самое лучшее из чувств, с помощью которого можно эффективно управлять территорией. Беззаконие порождает беззаконие. Террор порождает террор. Бандитская подмосковная власть уже никогда не сможет стать близкой жителям области. Слишком много мы видели подлости, коррупции, пренебрежения мнением местного населения, неэффективной экономической политики, дешёвого популизма, жестокости и безразличия к будущему столичного региона. Кто же выиграл и кто проиграл?

Когда меня спрашивали о моей главной фобии, я отвечал, что больше всего боюсь попасть в тюрьму. Замкнутое пространство, ограничение свободы в самом жёстком виде, отсутствие информации и свежего воздуха, не самая лучшая компания, плохая еда и ощущение себя преступником, изгоем общества казались мне худшим, что может произойти в жизни. И вот я здесь, в этом аду…

СИЗО-5 «Водник» УФСИН России по г. Москва

Первое, в чём я ошибался, – это плохая компания. Московское СИЗО-5 «Водник» так устроено, что первоходов стараются поселить с такими же вновь прибывшими. Эта разумная практика, как я слышал, существует и в других тюрьмах. За две с половиной недели пребывания в этом мрачном месте я меняю уже третью камеру, и везде в большинстве своём мне встречаются люди образованные и, как минимум, неглупые. Может, только на карантине народ был немного попроще: например, узбек, сидящий за кражу велосипедов, или высокий статный шестидесятилетний москвич Юра, задержанный за обмен порнографическими фото в интернете. Мексиканский болельщик с лицом в шрамах забрал в аэропорту чужую ручную кладь с большой суммой наличных. Боря-цыган из Вильнюса погорел на получении денег с банковской карты. Самый близкий мне по духу Виталий Стовпец познакомил товарища с полицейским решалой.

Виталий со своим высоким интеллектом и богатым словарным запасом помогал писать мне жалобы. Всё свободное время, особенно в первые дни, я трачу на составление обращений по поводу учинённого с моей семьёй произвола и грубой фабрикации уголовного дела. Не знаю, как долго мне хватит сил писать, понимаю, что видеообращение к президенту посмотрели все руководители силовых ведомств и правозащитники, и по большому счёту всем всё понятно. Тем не менее буду настраивать себя на продолжение борьбы. К сожалению, других методов, кроме бумажного, в СИЗО нет.

Пока я находился на карантине, меня посетили члены ОНК Когершын Сагиева и Ева Меркачёва. Обе они – журналистки: Когершын работает на телеканале «Дождь», а Ева – корреспондент газеты «Московский комсомолец». Их приход был светлым лучиком в тёмном царстве. По-человечески они пожалели меня и обещали побороться, сделать журналистский запрос Бастрыкину. Надо сказать, ОНК в СИЗО-5 появляется достаточно часто. Например, Иван Мельников, самый активный, побывал у меня уже дважды. В спортзале мы с ним и ещё с одним членом ОНК Александром Ионовым проговорили почти час. Приходил Иван и в третью по счёту камеру, в которой я нахожусь сейчас.

Когершын Сагиева, член ОНК г. Москвы, журналист телеканала «Дождь»

Ева Меркачёва, член СПЧ при Президенте, заместитель председателя ОНК г. Москвы, журналист газеты «Московский Комсомолец»

Иван Мельников, член ОНК г. Москвы

Служащие СИЗО прислушиваются к замечаниям членов ОНК, и общение с наблюдателями приносит реальную пользу. Например, после жалоб на отсутствие холодильника и телевизора нам сразу же «загнали их в камеру». Я, правда, не очень хотел телевизор, догадываясь, что сокамерники будут гонять его с утра до вечера, и это будет мешать мне писать обращения. Но стоило заикнуться об этом ОНК, как вся «хата» (камера) начала кричать, что я эгоист и это не по арестантскому укладу – думать только о себе.

После трёх дней в карантине меня перевели в камеру 502. Это была восьмиместная «хата» без «перегрузки»: 8 человек на 8 мест. Почти все постояльцы 502-й сидят по 159-й статье, то бишь интеллектуалы – в основном банкиры, близкие мне не только по духу, но и по возрасту. Только двое, Иван и Рома, молодые, но в целом на атмосферу не влияют. Ваня – типа смотрящего по камере, но это касается лишь соблюдения общих правил гигиены, и он сам, как и все, в день своего дежурства драит туалет с таким же усердием.

502-я камера была образцом благополучия, идеалом благоустройства. Здесь было всё: современный телевизор с большим экраном, огромный холодильник, все виды посуды, кипятильники, тазики, переноски и всего одна двухъярусная кровать. Даже туалет не в кабинке, а просто за невысокой перегородкой был приспособлен к возможности помывки всего тела. Все обитатели сидели уже подолгу: кто по году, кто по два. Мне очень не хотелось переходить отсюда, но всего два дня я здесь наслаждался жизнью.

Переехав в камеру 509, я попал в так называемую «воровскую хату», которая предназначена для того, «чтобы жизнь мёдом не казалась»: две двухъярусные кровати, отсутствие телевизора и холодильника, сломанная вентиляция, туалет без стен до потолка, потому что там не была запланирована вытяжка изначально, непокрытый клеёнкой стол ужасного серого цвета, как и шкафы, обшарпанные батареи, стены и потолки. Здесь я уже почти две недели, с 18 июня. Со мной в камере 41-летний строитель Алексей, которому вменяют 159-ю статью. Он бывалый, уже ранее сидел в этом СИЗО. Владимир, представитель алмазной фирмы «АЛРОСА», который всю жизнь прожил в Америке, женился там на японке, и она родила ему двух детей. Он занимался реализацией бриллиантов на рынке Нью-Йорка, пока его не кинул русский еврей – забрал камни и не расплатился. Когда Володя приехал в Москву хоронить отца, то его, 55-летнего интеллигента, задержали и отправили в тюрьму.

После того как у нас из камеры забрали Рамзана Исаева, чеченца из Ростовской области, владельца машиностроительного завода, вместо него привели Вадима из Севастополя, тоже по 159-й статье УК РФ. Он самый колоритный по внешнему виду, вес примерно 160 килограммов. Поставлял топливо для котельных ФСО, причём заранее предупреждал заказчиков, что в Крыму евродизеля в чистом виде нет и это будет другое качество. Попал Вадим под кампанию зачистки в Крыму, его арестовали за 20-миллионный контракт и пересортицу топлива.