Александр Шестун - Непокорный арестант. Часть 1

(глава республики с 2011 по 2017 год, возбуждено уголовное дело по подозрению в получении взятки. – А. Ш.) . Они тоже так говорили, и упёрся и один, и второй. Вообще никаких. Вообще нет шансов. Все списки согласования, начиная от губернатора и в район на выборы, идут через меня. Я вижу, кого переедет через месяц, кого через два, кого через три, кого сменят, кто боится. Большая идёт. Всё решается у него. Ты ему отдаёшь, он кладёт в сейф. То же самое сделали Соловьёв и Маркелов. Маркелов приехал сюда, его ломали две недели. Он написал, положил его (заявление. – А. Ш.) в сейф. А ушёл и раскрутил в обратную сторону всё. Его бы никто не арестовал, им дали всем возможность красиво уйти, если бы они не пошли в противовес, против, их бы никто не тронул. Они пошли в противовес, была команда, паровоз поехал.

Участники: Александр Шестун, Андрей Ярин (начальник Управления Президента России по внутренней политике), Иван Ткачёв (начальник Управления «К» ФСБ РФ, генерал), Михаил Кузнецов (заместитель председателя правительства Подмосковья, руководитель администрации губернатора Андрея Воробьёва)

Место действия: встреча у Ярина на Старой площади

__________________________________________________________________

Ярин: Если мы хотим дальше двинуться, то должно поступить от вас заявление. Это заявление я при вас закрою в сейф. Мы с Иваном Ивановичем этот момент проговорили. Есть вещи косвенные, как то информационное молчание и отсутствие дискуссии в прессе. Раз. Второе. Есть абсолютно конкретное материальное обязательство, которое должно быть выполнено. В частности, должна быть каким-то образом скорректирована ситуация по суду по вашему дому.

Ткачёв: Конечно, 18-го числа уже суд.

Ярин: Более того, я буду требовать от Михаила Михайловича (Кузнецова. – А. Ш.) составления некоего сетевого графика по выполнению обязательств. В этой связи вполне возможно, что они вопросы решат гораздо быстрее. Но давайте мы сейчас не будем обсуждать, какие сроки это будут. В любом случае ваш уход должен дать вам возможность сохранить лицо. Любые движения в эту сторону, я вас услышал, я буду делать. Вы же свободный человек, гражданин Российской Федерации, свои отношения с господином Воробьёвым вы можете выстраивать без господ Ткачёва и Ярина. Но, если вы хотите в моём лице и в лице Ивана Ивановича иметь некоего гаранта или, скажем, человека, который готов за вас что-то Воробьёву говорить, вы должны сделать некий шаг, и со своей стороны, если вы сделаете шаг, гарантирую, что буду вести себя порядочно в рамках достигнутых за этим столом договорённостей. Я не дам хода этому заявлению, пока я не буду уверен, что то, о чём мы здесь договорились, будет выполнено. Другое дело, с вашей стороны я тоже имею понятные обязательства, что вы ведёте себя нормально. Когда президент подписывает, тогда всё и происходит. Логично, да? Вот здесь та же самая ситуация. О том, что напишет заявление Шестун, знают четверо здесь и Воробьёв. Всё, мы больше не комментируем. Если меня спросят, то я ничего не знаю, я Шестуна видел в своей жизни один раз на казачьем параде. Или два. Вот, собственно говоря, всё. Давайте мы с этим закончим. У меня вопрос, Александр Вячеславович, к вам: вы писать будете или нет? Вот давайте, чтобы мы время не тратили. Если вы будете писать, я всё сказал, я больше расшаркиваться не хочу. Мы двигаемся. Если нет, тогда, собственно говоря, ну что мы, это самое… Заявление должно быть вот в такой форме, мои юристы проработают, но надо в такой форме. Достаточно примитивно. Можете написать прямо сейчас, вот бумага перед вами, ручка. Я после этого эту папку, где все материалы, закрываю в сейф, и она там находится. Что касается моей гарантии, мы с Иваном Ивановичем обсудили, у нас единая позиция, что надо делать. Более того, мы настолько тесно связаны в целом ряде процессов, в этих кабинетах у нас не шуткуют. Я уверен, это достаточная гарантия. Можете навести (справки. – А. Ш.) у своих знакомых, они знают меня не понаслышке. Достаточная гарантия, чтобы вы были уверены в том, что пока я не пойму, что всё нормально и все ваши условия выполнены… (то я не дам хода вашему заявлению. – А. Ш.) . Напомню, их было два: материальное – это дом, и второе, что вам а) надо дать сохранить лицо и б) чтобы вся медийная травля была закончена. Я говорю откровенно. В противном случае…

Кузнецов: Ради бога, мне просто понять, кто наезжает.

Ярин: Слушайте, вы разберитесь лучше. У меня есть понимание, кто наезжает.

Кузнецов: Серпухов?

Шестун: Да.

Ярин: Серпухов.

Кузнецов: Что касается серпуховской истории, мы, конечно, отрегулируем.

Шестун: Мне сегодня две центральные газеты звонили.

Кузнецов: Ну, не знаю, нам это не нужно просто, риск.

Ярин: Всё понятно.

Кузнецов: У вас же есть телефон, написали бы: «Мне звонят». Вы же пишете, когда нужно.

Ткачёв: Михаил Михайлович, не заставляйте меня биллинг поднимать, я тогда нос тебе утру. Прекрати, хорош!

Кузнецов: Хорошо.

Ткачёв: Я тебе говорю, да! Прекрати! Не надо. Я подниму тогда скандал.

Кузнецов: Хорошо.

Ярин: В этом кабинете решаются судьбы очень многих людей, поверьте, судьбы глав района решаются в кабинетах ниже уровнем. Поэтому, если бы мне надо было упаковать Шестуна, уж извините за терминологию, я бы, наверное, это сделал не тратя второй час, обсуждая простые и понятные вещи.

Шестун: Я пока не готов подписать.

Ярин: Вам надо было принять моё предложение. Вы его не приняли. Поэтому будем считать, что этого разговора не было. Хорошо? Всё, спасибо. До свидания.

Участники: Александр Шестун, Иван Ткачёв (начальник Управления «К» ФСБ РФ, генерал)

Место действия: после встречи с Яриным

__________________________________________________________________

Ткачёв: Сейчас тебя будут по всем фронтам: следствие, прокуратура, со всех сторон тебя будут окружать. Все будут давить, искать возможность для того, чтобы тебя заколбасить. Тебя и так снимут оттуда. Даже снять тебя по декларации не вопрос. На тебя сейчас заточен Дорофеев. Он тебя катком переедет. Им по хрену. За Дорофеевым стоят помощники, два. Они тебя просто переедут. Есть основная сила – это Дорофеев. Дорофеев управляет и прокурорами, и ментами, и с Воробьёвым они заходят, целуются. Я всю методику отработал, я уже не одного губернатора так. Они залезут в твои дела 8—7-летней давности. У нас срок давности 10 лет.

Читать дальше