Андрей Абрамов - ДНЕВНИК. 2017—2018

– Нет нам такого не надо, такие проблемы оставляйте дома, делайте клизму, а сюда приходите чистыми, работать. Делайте промывание дома, что бы на работе были с чистыми желудками.

Собственно занавес. Что бы не реагировать на столь ошеломляющую глупость и вульгарность, я искусственно погружаюсь с головой в работу. Нужны комментарии? Я не думаю. Вернее у меня стойкое желание сделать клизму головы тому самому «умному» который считает, что посещение туалета по естественной нужде, посещение столовой, и вообще, отдых вне работы – это баловство и чушь.

Сегодня встал на весы. Что я мог увидеть кроме своей тяжести? Весы показали 99. Это в шаге от центнера. Это эволюция мое веса тела. До 33 лет я был тощий, я не был атлетически сложен. Я оставался посредственным гитаристом и достаточно интересным, креативным музыкантом. У меня было много идей относительно того, как должна звучать музыка, группа, песня. Но, сама по себе, музыка не приносила дохода, вообщем-то я никогда не пытался ей зарабатывать. Получать мзду играя чьи-то песни для меня было идеей обезличивающую музыку, профанирование в виде «съемов». После того как я остался тусоваться в около музыкальных кругах своего города – я естественным образом пришел к тому, что барная стойка стала ближе, чем сцена. Это логично, ибо с возрастом прекращаешь бегать на «яму» к тете Лиды в Карагачевую рощу, пытаться разводить, и вообще ставить во главу угла добычу адекватного гашиша – дело вязкое и мало интересное. Как всегда выход – алкоголь. Умение пить и умение напиваться – разные категории, но речь не о них. В какой-то момент, в момент когда меня уже в начале вечера привозили обратно домой, спасибо Максу Келлеру, выгружали, и как удивительным чудом попадал в соседний подъезд, хотя не знал шифра от двери, вот наверное в этот момент я начинал понимать звуки космоса и культуру напиваться. Потом, в жизни есть люди которые не то что-бы хотят тебе добра, нет, они еще не такие старые, и ворчливые, просто твоё падение по лестнице алкоголя становится уже не «прикольным», так вот, потом – люди стали звать в спорт зал. Возраст позволял выправить мою тощесть. В первый месяц занятий я набрал 6 кг, следующий еще 6 кг. За лето я увеличил вес на 3 кг, в тренажерный зал я пошел на изломе зимы. Словом, в год я прибавил почти 18 кг. Все, вес замер. Потом были травмы, были опять коктейль бары, были какие то «дымки», все это было уже не так много, как было много протеина, уколов тестостерона, станазы. Потом и это стало скучным. Музыка осталась. Алкоголь теперь был только по выходным. Следом шло предложение начать заниматься музыкой, и параллельно пить, сказано – сделано. Мы (ребята и я) построили, последний для меня, музыкальный проект, отыграв года три – разлетелись по планете. В город моей мечты я перебрался с восхищением от культурной и насыщенной жизни этого самого города. Через года три я заметил, что музыка для меня умерла. Все. Не стало интереса. Посещения каких-то концертов уже не несли отраду. Мое тело включилось в парадигму старения и грусти. Мой вес замер на отметки больше 90 кг. Грустно? Нет. Это просто жизнь и быть вечно молодым можно при условии быстрой смерти в молодом возрасте.

Тут я улыбаюсь.

Наверное, это все.

Я время от времени жру какое-нибудь говно виде KFC, или вот на ночь заказываю себе пиццу. Иногда я сижу на кашках и твороге, пью обезжиренное молоко. Я пробовал экспериментировать с вегетарианством, и понял, что это не мое, организм отказался подчиняться установкам мозга. Иногда я питаюсь, иногда я ем. Теперь меня радуют глаза, хожу по улицам и смотрю на людей, много красивый и молодых. Это удивительное ощущение когда ты отпускаешь от себя фокус эгоизма в чувстве собственной красоты и привлекательности и отдаешь дань свежести и молодости. Я продолжаю жить.

P.s. Вообще я еще хотел написать о кино 99 франков, и как то провести линию между моими 99 килограммами и кокаином, который красной линией в фильме. Не получилось. Хотел еще вспомнить о числе 99 что нибудь магическое, или там примешать пробу золота, но жизнь не золото, она просто жизнь. Можно еще написать о 1999 годе. В этот год во мне происходили удивительные перемещения мысли и метаморфозы. В этот год я участвовал в проекте LSDance и организовал этно проект «Дамбыр-Таш», который мог бы быть экспортируемым в Россию. Все это могло бы быть описано сейчас, но это тема для другого времени/рубрики.

Сегодня в час ночи рыскал по интернету. Забежал на сайт магазина книг «Свои книги». С удивлением обнаружил распродажу издательства НЛО. Утром, после душной августовской ночи в Северной долине, в темпе Петербурга собрался и был таков на Васильевском острове, на улице Репина, получал свой заказ. Распродажа действительна приурочена к юбилею НЛО. Взял сверх заказанного еще одну книгу по анализу литературных произведений, словом, о всех книгах впечатление будет позже, по прочтению их. Обратным путем решил пройтись от Спортивной до Петроградки. В метро, в поездке начал читать Александра Ильянена. Семантический ворох, пробегая глазами, что-то живое, что-то очень личное. Гуляя по Петроградке думаю, как бы встретить Александра, вот как бы так увидеть его лицо, угостить его чаем и пирожным. А, как он выглядит? Я вглядываюсь в лица прохожих. Меня обгоняет молодая пара. Она – светлая, с волосами по ветру, он худ, кепка, джинсы висящие на заднице. Вот они впереди, чуть быстрее меня, курят. Она выдыхает, он идет рядом несет пластиковую фанту. Запах дыма доносит информацию, что качество забитого гашиша – очень таки даже не плохое, ароматное. Через несколько шагов она передает ему сигарету, он курит не спеша. Ее глаза загораются, она вспоминает историю, и начинает весело ее повествовать. Я поворачиваю на перекрестке, они уплывают в своих облаках. Мимо меня проходит взрослых мужчина, может быть он Ильянен? Нет, слишком высок, в бейсболке, со старой кожаной, качественной сумкой на плече. У юных гарпий навстречу разнопокрашеные волосы. Молодые люди либо одеты скромно и не модно, но зато под руку с дамами, либо с очень чистой кожей на лице и в свежем белье, стильно. Духота – эта традиционна августовская, Петербургская. Сначала все ждут лето, оно никогда не бывает тут, потом наступают две недели августовского невыносимо тяжелого воздуха, и, даже ливни с грозами оставляют воздух висеть тяжестью, и вот уже все хотят ветра и свежести. Через две недели будет прохладно, и все опять устремятся воспоминаниями об этих летних днях. На углу проспекта и площади соблазняюсь зайти в кондитерку. Взялся за ручку двери, нет, домой, ушел. В метро просветив на аппарате мои таблетки и книги – вернули рюкзак. Парнас встретил двумя люмпенами мирно спящие на скамейке. Часом, двумя ранее, один из них кричал узбеку, мирно жующему лепешку, – я тебе говорю, иди сюда, ладно, я сам подойду, мне похуЮ.