Коллектив авторов - Искусство как язык – языки искусства. Государственная академия художественных наук и эстетическая теория 1920-х годов

Разработанный Дильтеем принцип структурного анализа призван, таким образом, соединить внутренний смысл художественного произведения и его артикуляций с организацией искусства как социальной и культурной системы. В рамках такого анализа снимается противоположность между имманентным пониманием индивидуального произведения и его анализом в историческом контексте культурных систем, поскольку оба эти способа рассмотрения включаются в последовательную реконструкцию мира искусства, которая простирается от процессов индивидуального производства и восприятия до форм социальной организации искусства и художественной рефлексии. Цель такой реконструкции заключается в раскрытии смысловых структур, содержащихся в коммуникативных отношениях между художниками, критиками, публикой и интерпретаторами искусства. [74] Об отношении между «художниками, критиками и дискутирующей публикой» ср.: В. Дильтей. Собрание сочинений. Т. IV. С. 471. Здесь понятие структуры – Дильтей говорит о «структуре искусства» и его специфической функции [75] W. Dilthey. Gesammelte Schriften. Bd. 24. S. 349. – используется для анализа особого типа взаимосвязи культурных фактов, составляющей автономную область исследования в гуманитарных науках. Взаимосвязи, которая не только формируется посредством выражения смысла, т. е. целей, идей и ценностей, но и сама постоянно производит этот смысл за счет того, что организует индивидов в культурные общности.

Значительность влияния этого терминологического нововведения Дильтея на философскую дискуссию начала ХХ в. можно определить уже по тому, что известный «Словарь философских понятий» Рудольфа Эйслера в статье «Структура» содержит в третьем издании 1910 г. лишь информацию по поводу этого понятия у Дильтея, [76] R. Eisler . Wörterbuch der philosophischen Begriffe. Bd. 3. S. 1435. а многие авторы того времени, упоминающие его идеи, заключают его в кавычки – как цитату. [77] См., напр.: M. Scheler. Vom Umsturz der Werte. Bd. 2. S. 156. Столь однозначная ассоциация данного термина с его автором обязана своим распространением как влиянию работ Дильтея, так и исследованиям его учеников, представлявших до конца 1920-х гг. весьма заметное направление в философском ландшафте Германии. Из него стоит упомянуть двух философов – Эдуарда Шпрангера и Макса Дессуара, чьи труды не только прямо развивают структурный подход в обозначенных Дильтеем аспектах, но и являются предметом оживленных дискуссий среди российских протагонистов нового искусствознания и эстетики 1920-х гг., как в ГАХН, так и за ее пределами.

При этом Шпрангер в своих работах делает акцент на создании основ гуманитарно-научной психологии, которую он под названием «структурная психология» противопоставляет «психологии элементов», т. е. естественнонаучному анализу психики. В этом противопоставлении он идет еще дальше Дильтея, критикуя реликты биологического понимания структуры в его концепции описательной психологии, [78] E. Spranger. Lebensformen. S. 14. и еще отчетливее развивает мысль, что структура психической жизни конституируется смысловыми отношениями (Sinnbeziehungen), [79] Ibid. S. 19. лежащими в основании дифференциации психических функций. [80] «Под структурой мы понимаем взаимосвязь функций (Leistungszusammenhang), а под функцией – реализацию объективно ценностносообразного» (Ibid. S. 18). Но «структура» у Шпрангера продолжает оставаться понятием, характеризующим индивидуального субъекта, по аналогии с деятельностью которого он, как и Дильтей, определяет и культурные системы как некие центры смыслопроизводящей активности (Дильтей говорил в этой связи о «комплексах воздействий» – Wirkungszusammenhänge [81] См. об этом: Н. Плотников. Жизнь и история. Философская программа Вильгельма Дильтея. С. 174–176. ).

Напротив, Дессуар – создатель теории «общего искусствознания» – выдвигает на первый план другой аспект понятия структуры: «Наше общее искусствознание стремится с помощью функциональных понятий построить учение о структуре эстетического предмета». [82] M. Dessoir. Systematik und Geschichte der Künste. S. 5. Здесь идет речь не о взаимосвязи психических функций субъекта, а об определении того особого типа предметов, что составляют область искусства. Анализ их структуры включает в себя выяснение принципов и законов их построения, внутренних отношений между их элементами, их ценностными взаимосвязями и функциями в культурном сообществе. Это учение об эстетическом предмете Дессуар отличает от анализа эстетических реакций и субъективных установок при восприятии художественных произведений, полагая это различие между предметом и эстетической реакцией в основу своего разграничения общего искусствознания и эстетики.

Возвращаясь в контекст российской дискуссии, следует отметить, что Шпет, хотя он и воспринимает дильтеевское определение структуры как специфического понятия гуманитарных наук, стремится минимизировать его психологические коннотации, радикализуя его культурно-историческую интерпретацию. Отправляясь от проблематики поздних работ Дильтея, посвященных анализу структуры мира истории, Шпет последовательно превращает это понятие в ключевое понятие герменевтической теории гуманитарных наук. «Духовные и культурные образования имеют существенно структурный характер, так что можно сказать, что сам “дух” или культура – структурны». [83] Г. Г. Шпет. Эстетические фрагменты Вып. II. С. 12. Но дух структурен не «an sich», а лишь в своей способности объективироваться, т. е. выражаться вовне, во внешних знаках. Иначе говоря, структура – это конкретное выражение смысла .

В философской концепции Г. Г. Шпета «понимание смысла» – ключевой вопрос его феноменологии культуры, [84] О феноменологических основаниях концепции культуры у Шпета см.: A. Haardt. Husserl in Rußland. поскольку с феноменологической точки зрения предметы изначального опыта даны в первую очередь как единицы смысла, конституируемого сознанием. Лишь посредством абстракции так называемые «вещи физического мира» могут быть выделены из взаимосвязи культурного опыта, в котором и осуществляется первоначальная данность вещей. Но поскольку смысл дан в сознании только как выраженный, артикулированный, как явленный в формах предикации, постольку парадигмой понимания структуры смысла становится язык. Вследствие этого центральной задачей феноменологии культуры, представленной в «Эстетических фрагментах» (1922–1923) Шпета, становится анализ структуры языка или слова, выраженной в корреляции предметов и актов языкового сознания. [85] См. также: Г. Г. Шпет. Мысль и слово. С. 470–657.