Валентин Моисеев - Как я был «южнокорейским шпионом»

В свою очередь российские суды, как и суды любой другой страны-члена Совета Европы, обязаны наряду с нормами внутреннего уголовно-процессуального законодательства руководствоваться положениями Европейской конвенции, так как, согласно статье 15 части. 4 Конституции РФ, «нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы». Более того, если эти нормы вступают в противоречие с внутренним законодательством, «то применяются правила международного договора».

Обращение в Страсбург, равно как и сутяжничество вообще – не мой выбор. Просто у меня нет другого пути для того, чтобы добиться справедливости. Ведь, по мнению Верховного суда России, рассмотревшего кассационные жалобы на приговор Мосгорсуда, «ни органами следствия, ни судом не допущено каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, норм Конституции РФ и международного права, в частности Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод».

Известный правозащитник Сергей Ковалев – мой подельник, как он себя однажды назвал – расценил решение Верховного суда как «серьезный удар по престижу страны». Еще большим позором для России, по его мнению, станет рассмотрение дела в Страсбурге

[92] ВАЛЕНТИН МОИСЕЕВ КАК Я БЫЛ «ЮЖНОКОРЕЙСКИМ ШПИОНОМ» 2004 УДК [323.28+351.746.1](470) ББК 66.3(2Рос)6+67.401.212(2Рос) М74 . Посмотрим, к какому выводу придут международные судьи. Так ли безупречна наша судебно-правовая система, какой она себя считает? Из выступлений нашей прокуратуры на международной арене следует, что российские представления о законности зачастую противоположны общепризнанным.

На что я жалуюсь? По большому счету записки эти и есть моя развернутая жалоба. Прочтя их и сопоставив с положениями Европейской конвенции, квалифицированный юрист сможет сделать надлежащие выводы. Если все суммировать, то в тезисном изложении получится следующая картина.

Статья 3«Запрещение пыток.

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Обстоятельства задержания; условия транспортировки в суд и условия содержания в здании суда в бетонном «стакане»; уровень медицинского обслуживания во время предварительного заключения и отказ властей разрешить медицинский осмотр независимыми экспертами; условия ознакомления с протоколом судебного заседания; видеозапись в «Лефортово» и использование высокочастотной аппаратуры в зале суда; шантаж со стороны следствия в отношении детей; заключение в следственном изоляторе, принадлежащем ФСБ, а не министерству юстиции.

Статья 5 параграф 1 пункт (с), а также параграфы 2, 3 и 4«Право на свободу и личную неприкосновенность.

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:…с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения…

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются… причины его ареста и любое предъявленное ему обвинение;

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу… незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда…»

У следствия не было оснований предполагать, что я от него скроюсь; допрос меня как подозреваемого проводился до разъяснения причин подозрения; о содержании обвинения мне было сообщено лишь спустя десять дней после ареста, когда оно было предъявлено официально; я не был доставлен к прокурору, санкционировавшему арест; длительность содержания под стражей и неспособность судов незамедлительно рассмотреть ходатайства об освобождении, некоторые из которых были рассмотрены уже после осуждения; отклонение судами ходатайств об изменении меры пресечения на не связанную с содержанием под стражей.

Статья 6 параграф 1«Право на справедливое судебное разбирательство.

1. Каждый… имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона».

Суд принял недопустимые доказательства, в частности документы на корейском языке и показания некоторых свидетелей, сделанные в ходе предварительного следствия; отсутствие возможности задать вопросы свидетелям, которых суд не вызывал, но чьи показания оглашались; чрезмерная длительность судебного разбирательства; суд первой инстанции состоял из специально уполномоченных судей; в деле участвовал военный, а не гражданский прокурор; закрытый характер суда; отказ рассмотреть ходатайство о рассмотрении дела судом присяжных.

Статья 6 параграф 2

«2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком».

СМИ и официальные лица своими заявлениями нарушали презумпцию невиновности; увольнение из МИДа задолго до принятия судом решения о виновности.

Статья 6 параграф 3 пункт (a)

«3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

a) быть незамедлительно и подробно уведомленным… о характере и основании предъявленного ему обвинения».

Отсутствие уведомления о характере и основании обвинения при задержании.

Статья 6 параграф 3 пункт (b)

«3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права…

b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты».

Не было достаточной возможности для подготовки защиты из-за отсутствия свободного доступа к обвинительному заключению; ознакомление с протоколом судебного заседания с рукой, пристегнутой наручником к ножке стола; условия содержания в «Лефортово» и транспортировки из изолятора в здание суда.

Статья 6 параграф 3 пункт (с)

«3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права…

с) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника».

Навязывание следствием «своего» адвоката; отсутствие возможности без ограничений общаться с адвокатами; контроль за обменом документами по защите с адвокатами; отсутствие у адвокатов возможности свободно пользоваться их записями, сделанными в ходе судебных заседаний.