Владимир Мединский - О русском воровстве, особом пути и долготерпении

При этом Ганза никогда не запрещала самим русским торговать в ганзейских городах и давать ссуды немцам или другим европейцам - члены они этого союза или нет. Получается, Ганза вводила своего рода «привилегию наоборот» - привилегию для русских в ущерб «своим».

Например, купцы из Лондона не имели права давать ссуды немцам. И торговать могли не везде.

Русских купцов немцы считали честными и надежными. В Ганзе действовал закон, согласно которому проторговавшийся русский купец не мог быть арестован ни в этом, ни в любом другом городе Ганзейского союза. Это может показаться странным. Действительно, почему? Это было время очень жестоких законов. Если суд устанавливал, что купец не может отдать долги или у него кончились средства, его могли приговорить даже к смертной казни, к пыткам раскаленным железом или отсечению рук и ног. Долговая тюрьма - каменный застенок или земляная яма, где «дебитор» был обречен сгнить заживо, - это еще далеко не самый страшный результат работы судебных исполнителей того времени по взысканию просроченных задолженностей. [29]

А финансово несостоятельного русского купца не казнили и не истязали. Его отправляли домой, в Новгород, чтобы он мог опять начать торговлю и отдать долги.

Таких правил в Ганзе не было по отношению ни к каким другим купцам - ни немецким, ни английским, ни шведским, ни голландским, ни фламандским. Привилегия русским, однако.

И еще одна деталь. Думаю, достаточно важная. Конторы Ганзы располагались в разных городах, в том числе в норвежском Бергене и в Новгороде. Старшие купцы в конторах бдительно наблюдали за нравственностью своих приказчиков. Почему было так важно, чтобы взрослые парни ни в коем случае не крутили романы с местными уроженками, - непостижимо. Но задача считалась очень важной.

Так вот. В городе Бергене, втором по величине городе Норвегии после Осло, есть знаменитая ганзейская набережная Брюгген. Она внесена в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. На набережной сохранился дом, в котором находилась контора Ганзы, и комната, в которой должны были спать немецкие приказчики. Кровати у приказчиков были очень своеобразные. Эдакие то ли корытца, то ли гробики… специально так сделанные, чтобы в эту постель при самом сильном желании нельзя было бы положить еще одного человека.

И только в одном городе - члене Ганзы кровати для приказчиков устраивались иначе, точнее, по-обычному: в Новгороде.

Поскольку считалось, что новгородских барышень без женитьбы затащить в постель все равно невозможно.

Генрик Сенкевич воспевал Речь Посполиту, противопоставляя ее враждебной, грубой Московии. Его трилогия - величавая песня о гордой державе, ее взлете в начале - середине XVII века и о том, как этой славной стране сломили хребет навалившиеся на нее бедствия. Трилогия…

«Огнем и мечом» - о войне польской короны с Богданом Хмельницким и с помогавшей ему Московией. «Потоп» - название, принятое в Польше для периода войны со Швецией. «Пан Володыёвский» - о войне с татарами и турками, завершившейся тем, что новый король Речи Посполитой Ян Собеский наголову разбил турок под Веной в 1683 году. Турецкое нашествие затопило Центральную Европу - Венгрию, земли Австрийской империи Габсбургов. Ян Собеский вел за собой 70-тысячную многонациональную армию, которая вдребезги разгромила 200-тысячную армии турок… Победа!

Но именно с того времени Польша начала отставать от остальной Европы, слабеть, утрачивать свои позиции. Одна причина - страна и народ истощились в бесчисленных войнах. Три поколения шляхты не жили, а воевали. Военное сословие оказалось выбитым на 80 %, заменить его было некем, а ведь именно шляхта была сословием государственных людей. Не стало шляхты - не стало и железного обруча, которым скована была Речь Посполита.

Вторая причина - невероятные, сказочные привилегии той же шляхты. Таких привилегий не было у дворянства ни одной другой страны мира. Шляхта выбирала королей, выбирала вполне демократически. Всякое важное решение принималось на сеймах и сеймиках, то есть на съездах и съездиках шляхты. Каждый шляхтич, самый что ни на есть ничтожный и жалкий, обладал «золотым правом» veto - запрета на любое решение правительства или решения целого съезда шляхтичей. Король издал указ, который лично мне не нравится? И я кричу «veto!» Запрещаю! И не пройдет решение, если его не одобрит вся поголовно шляхта, до последнего, самого нищего, шляхтича.

Таким образом, положение об «общем согласии», «ли-берум вето» означало, что любой закон мог быть принят, только если все дворянство Польши не возражает.

Шляхтич имел право на конфедерацию - то есть право на создание коалиций, направленных против (!) короля.

Шляхтич имел право на рокош - то есть на официальное восстание против короля.

Так что если король, его чиновники или правительство нарушали золотые шляхетские вольности, шляхта имела официальное право на бунт. «Рокош!» - кричал шляхтич, поднимаясь против короля. Собрались трое таких повстанцев - они имеют право создать какое-то подобие государства, Конфедерацию.

Подобный избыток свободы, «шляхетские вольности» сделали Польшу не сильнее, а слабее соседей и привели к ее расчленению, разделам. [30]

Книги Генрика Сенкевича - страстный рассказ о том, какой прекрасной страной была Польша ДО трех разделов XVIII века. Действительно, если предки поляков были ТАКИЕ… Такие, как пан Скшетузский, Заглоба, Кмитиц, Володыёвский. Тогда никакая холера не одолеет Великую Польшу! Враги расступятся, ослабнут, исчезнут, и страна этих героев восстанет из праха! Неудивительно, что книги Генрика Сенкевича стали знаменем польских патриотов, их зачитывали до дыр в Польше, пытались запрещать в Российской империи. В Пруссии дело доходило до изъятия уже выпущенных тиражей, более того - до обысков и арестов тех, кто эти книги читал…

Вот только возникает вопрос: о ком писал Генрик Сенкевич? О поляках? И где именно происходят действия его романов? «Огнем и мечом» - на Украине. Много раз в этой книге упоминается Волынь, Львов, Чернигов.