Николай Гоголь - Статьи О Современнике и др.

сказочного

Ее можно назвать в истинном смысле картиною; по предметам, ею избираемым, всегда простым, — картиной фламандской.

Она есть

Ее можно назвать в истинном смысле картиною; по предметам, ею избираемым, всегда простым, — картиной фламандской.

а по ее предметам

Он заключает также в себе строго и умно обдуманную завязку.

После “умно” было начато: завя<���занную?>

Все лица, долженствующие действовать или, лучше, между которыми должно завязаться дело, должны быть взяты заране автором; судьбою всякого из них озабочен автор и не может их пронести и передвигать быстро и во множестве, в виде пролетающих мимо явлений.

После “Все лица” было начато: взятые, до<���лженствующие?>, межд<���у?

Все лица, долженствующие действовать или, лучше, между которыми должно завязаться дело, должны быть взяты эаране автором; судьбою всякого из них озабочен автор и не может их пронести и передвигать быстро и во множестве, в виде пролетающих мимо явлений.

а. пронести всех мимо и передвигать быстро пролетающие мимо явления

б. пронести во множестве и передвигать быстро пролетающие мимо явления

Все лица, долженствующие действовать или, лучше, между которыми должно завязаться дело, должны быть взяты эаране автором; судьбою всякого из них озабочен автор и не может их пронести и передвигать быстро и во множестве, в виде пролетающих мимо явлений.

мимо пролетающих

Здесь, как в драме, допускается одно только слишком тесное соединение между собою лиц; всякие же дальние между ними отношения или же встречи такого рода, без которых можно бы обойтись, есть порок в романе, делает его растянутым и скучным.

После “лиц” было: дальние

Здесь, как в драме, допускается одно только слишком тесное соединение между собою лиц; всякие же дальние между ними отношения или же встречи такого рода, без которых можно бы обойтись, есть порок в романе, делает его растянутым и скучным.

После “в романе” было начато: Обраща

Он летит, как драма, соединенный живым интересом самих лиц главного происшествия, в которое запутались действующи<���е> лица, и которое кипящим ходом заставляет самые действую<���щие> лица развивать и обнаруживать сильней и быстро свои характеры, увеличивая увлеченье.

В рукописи ошибочно: Она

Он летит, как драма, соединенный ~ увлеченье.

соединенный живым интересом [лиц] как лиц, так <���и> главного происшествия, в которое они все запутались

Он летит, как драма, соединенный живым интересом самих лиц главного происшествия, в которое запутались действующи<���е> лица, и которое кипящим ходом заставляет самые действую<���щие> лица развивать и обнаруживать сильней и быстро свои характеры, увеличивая увлеченье.

характеров

Он летит, как драма, соединенный живым интересом самих лиц главного происшествия, в которое запутались действующи<���е> лица, и которое кипящим ходом заставляет самые действую<���щие> лица развивать и обнаруживать сильней и быстро свои характеры, увеличивая увлеченье.

а. [свое] развивать себя более и более

б. развивать характеры и притом с быстротой

Он летит, как драма, соединенный живым интересом самих лиц главного происшествия, в которое запутались действующи<���е> лица, и которое кипящим ходом заставляет самые действую<���щие> лица развивать и обнаруживать сильней и быстро свои характеры, увеличивая увлеченье.

завлекая читателя

Потому всякое лицо требует окончательного поприща.

После “лицо” было: хотя и

Роман не берет всю жизнь, но замечательное происшествие в жизни, такое, которое заставило обнаружиться в блестящем виде жизнь, несмотря на условленное пространство.

После “всю жизнь” было: как эпопея

Повесть избирает своим предметом случаи, действительно бывшие или могущие случиться со всяким человеком, — случай почему-нибудь замечательный в отношении психологическом, иногда даже вовсе без желания сказать нравоучение, но только остановить внимание мыслящего или наблюдателя.

После “нравоучение” было: или поуче<���ние>

Повесть разнообразится чрезвычайно.

После “Повесть” было: может

Она может быть даже совершенно поэтическою и получает название поэмы, если происшествие, случившееся само по себе, имеет что-то поэтическое; или же придано ему поэтическое выражение отдаленность<���ю> времени, в которое происшествие случилось; или же сам поэт взял его с той поэтической стороны, с какой может взять только поэт и которая только пребывает в нем.

После “что-то поэтическое” было: похоже<���е?> <���на> кот<���орое?>

Она может быть даже совершенно поэтическою и получает название поэмы, если происшествие, случившееся само по себе, имеет что-то поэтическое; или же придано ему поэтическое выражение отдаленность<���ю> времени, в которое происшествие случилось; или же сам поэт взял его с той поэтической стороны, с какой может взять только поэт и которая только пребывает в нем.

оно

Она может быть даже совершенно поэтическою и получает название поэмы, если происшествие, случившееся само по себе, имеет что-то поэтическое; или же придано ему поэтическое выражение отдаленность<���ю> времени, в которое происшествие случилось; или же сам поэт взял его с той поэтической стороны, с какой может взять только поэт и которая только пребывает в нем.

сам только

Так повесть Бахчисар<���айский> фонтан есть уже поэма по тому теплому роскошному колориту, в который с начала до конца облек ее всю поэт.

После “Бахчисар<���айский> фонтан” было: называет

Она может быть просто живой рассказ, мастерски и живо рассказанный картинный случай, каковы Жуковского Матте<���о> Фальк<���оне>, Языкова Сурмин.

После “Сурмин” было: Может быть даже

Или же берет с сатирической стороны какой-нибудь случай, тогда делается значительным созданием, несмотря на мелочь взятого случая; таковы Модная жена <���Дмитриева>, граф Нулин Пушкина, который сверх того имел значительное выражение, как живая картина.

После “картина” было: или же сам

Иногда даже само происшествие не стоит внимания и берется только для того, чтобы выставить какую-нибудь отдельную картину, живую, характеристическую черту условного времени, места и нравов, а иногда и собственной фантазии поэта.

картину времени и нравов или же собственной фантазии и чувс<���тва>

Сказка может быть созданием высоким, когда служит аллегорическою одеждою, облекающею высокую духовную истину, когда обнаруживает ощутительно и видимо даже простолюдину дело, доступное только мудрецу.

После “когда” было: рассказанным простым событием обнаруживает