Даниил Строгов - Исповедь диггера. Кровавые тайны метро-2

Это версия, действительно заслуживающая пристального изучения, правда, есть очередное «но». Ни для кого не секрет, что террористические группировки – это военные организации, финансирующиеся, подчас, правительствами отдельно взятых стран, чья деятельность направлена на саботирование не только режимов, но и зачастую единичных проектов, неугодных кому-либо из участников проекта или третьему лицу. Наивно полагать, будто многомиллионные операции, которые проводятся террористами в разных странах и на разных континентах, – часть спонтанной программы по уничтожению неверных. За любой милитаристской группой стоят огромные деньги – финансирование их не под силу частному капиталу, чаще всего оно исходит из бюджетов очень развитых стран.

Если только вспомнить детективную истину: «Ищи, кому преступление выгодно, – и ты легко распутаешь клубок загадок», – можно провести параллели с известными фактами. Например, вопрос, на который легко дать ответ: что интересует Соединенные Штаты Америки в Ираке? Вы без труда дадите правильный ответ: нефть.

И второй вопрос: а когда Соединенные Штаты Америки, наконец, вторглись в Ирак? Правильный ответ: после событий 11 сентября 2001 года, когда с лица земли были стерты в Нью-Йорке башни-близнецы. Найдутся тысячи людей, возмущенных подобным заявлением, и они будут правы, но только не все политологи согласны с ними. В 2002 году на страницах авторитетного американского еженедельника независимая политологическая группа опубликовала результаты своего исследования, и оказалось, происшествие запланированным называют 76% опрошенных, и они же связывают ввод американского контингента в Ирак с тем, что Джордж Буш получил карт-бланш, чтобы сделать это на законных основаниях. При этом 56% опрошенных считают: правительство находилось в курсе готовящегося террористического акта, но умышленно не предотвратило его, чтобы иметь основания для развязывания войны против Ирака.

В те годы трудно было проанализировать трагедию 11 сентября, а сейчас по прошествии времени подобные бесчеловечные акции научились укладывать в мозаику исследований и скупые цифры графиков. Я был в Соединенных Штатах в 2005 году и беседовал с видным политологом Джефом Рейдли. Именно он стал инициатором создания группы, которая и проводила опрос среди респондентов.

Кстати, Рейдли считает, что именно после этого выступления на страницах печати у него возросло количество штрафов за дорожные правонарушения. Мы сидели у него дома, в Чикаго, и Рейдли, смеясь, рассказывал о своем стойком ощущении, что его фото есть у каждого полицейского на дороге:

– Знаешь, Дэн, когда меня останавливает патрульный-женщина, то мне всегда хочется спросить, а не подозревают ли ее в том, что я ее любовник, – ну нельзя же постоянно смотреть на мою фотографию?

– Считаешь, козни? – интересуюсь я.

Пожатие плечами:

– Я не знаю. Может быть, их смущает моя внешность.

Джеф по национальности грек и имеет весьма колоритную внешность: жгуче-черные волосы, черные глаза и густая растительность на щеках.

Безопасность общества превыше всего: полицейские тогда хватали любого подозрительного, – но от трагедии до наказания виновных слишком большое расстояние. В Хитроу, после нескольких взрывов на улицах Лондона и в аэропорту, запретили брать в салон самолета все, кроме документов. В Москве мэр города Юрий Лужков после трагедии с мюзиклом «Норд-Ост» на законных основаниях начал кампанию по выселению из города всех лиц кавказской национальности. Соединенные Штаты начали войну за «независимость» в Ираке.

– Ты ведь понимаешь, Дэн, – говорил мне Рейдли, когда мы затрагивали подобные темы, – правительство не та структура, чтобы выглядеть беспомощной и позволить себе не доглядеть какой-то из собственных объектов. Но политика – грязное дело, и меня не удивило, когда я узнал, что ЦРУ знало о готовящемся теракте. Но оно ничего не предприняло, чтобы отвести угрозу.

– Почему, как ты думаешь?

Он шумно вздохнул:

– Потому что война в Ираке не выглядит неподготовленной акцией.

И я понял, нет смысла искать темную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Я имею в виду, пытаться обозначить вину правительства в чем-либо совершенно нереально. И политологи могут говорить все, что угодно, убеждать в любых фактах, приводить примеры, но в случае как с Ксений Стриж – если пример будет слишком опасен для разоблачения системы, то человек тут же пропадет в ее недрах.

Итак, мы имеем постоянную манипуляцию на уровне государственной власти, причем манипуляцию, которую очень легко скрыть благодаря тому, что власть умело использует свои собственные, подготовленные и продуманные ошибки, чтобы в дальнейшем добиться определенного результата. Это может быть военная агрессия, замаскированная под борьбу за демократию. Это может быть вопрос внутриполитический, когда умело разжигается конфликт на межнациональном уровне, к примеру. Это может быть профессионально сфабрикованное обвинение, когда неугодный просто отправится в места не столь отдаленные. Или убийство, которое будет выгодно. К примеру, дело Михаила Ходорковского. Или убийство Павла Литвиненко. Исчезновение какой-то девушки по имени Ксения не может даже близко соперничать со значительностью этих событий, но не забываем, что Ксения могла бродить и бродила по подземным коммуникациям до тех пор, пока неосторожно не зашла на тот же участок, который, скорее всего, и стал причиной гибели Марка Аврелия. Кстати, я встретился в итоге со следователем, который вел дело этого диггера, и мне нехотя (а больше – под давлением начальства) были пересказаны обстоятельства дела и дана выписка из протокола:

18 июля в Грибовом переулке машиной синего цвета (предположительно марки седан) сбит мужчина. Водитель с места происшествия скрылся. Мужчина был доставлен в больницу, где, не приходя в сознание, скончался от кровоизлияния в мозг.

Пересказ тоже не дал ничего интересного или нужного. Но бывают истории, которые выдумываются из головы, а бывают те, что резолюцией присылают вышестоящие органы власти. Такой резолюцией со мной и поделился следователь Корольчук Георгий Алексеевич, капитан милиции. Причем меня так и подмывало спросить, а не учил ли он наизусть запятые из протокола, но делать этого я не стал, ведь, как водится, лишняя ирония в отделении милиции может привести только к усугублению меры ответственности за нее. Поэтому я просто поблагодарил за потраченное время и ушел. Ушел к тем, кто говорит мне пусть наполовину, но правду.

Евгений Михайлович явно обрадовался моему приходу:

– Светлана придет минут через пятнадцать, а пока послушай, что я узнал. – Странник торжественно надел очки и, дождавшись, когда я сяду, взял свой видавший виды блокнот, достал заложенное между страницами письмо и прочел мне: