Юрий Мухин - По повестке и по призыву . Некадровые солдаты ВОВ

Противник вел бешеный огонь по нашему плацдарму. В один из таких моментов фашисты сделали попытку вклиниться в нашу оборону, но она не увенчалась успехом. Поскольку рации были выключены, вся нагрузка легла на проводную связь, а линии часто повреждались огнем артиллерии. Во время устранения очередного такого повреждения, которых в тот день было восемь, погиб наш связист ефрейтор Шайтанов М.П. Он попал под обстрел, возвращаясь после устранения последнего разрыва линии. Погиб, но долг свой выполнил до конца. Шайтанов М.П. посмертно был награжден орденом Отечественной войны II степени.

В целях сохранения телефонных линий на плацдарме по приказу начальника связи дивизии майора Куликова все они были уложены в канавы глубиной 20–30 см. Если линия связи была слишком длинной, то для ее обслуживания между оконечными станциями устраивались промежуточные контрольные станции. В зависимости от длины линии на таких контрольных станциях находилось 2–3 человека. Запомнился один занятный случай, который позволил нам несколько разнообразить свой рацион питания. Дело было весной, и на одной из контрольных станций, расположенной на берегу реки, солдаты заметили массовый подход к берегу щуки. Они не растерялись и настреляли две хороших подводы рыбы. Такая вот «рыбалка» получилась.

И еще один случай запомнился мне. Где-то в конце июля, рано утром, над нами летал немецкий самолет-разведчик «фокке-вульф», мы называли его «рамой». То ли он заблудился, толи получил повреждения, но летчик запрашивал своих, где бы он мог приземлиться. Наши радисты перехватили разговоры немцев и оперативно связались со своим аэродромом. Атам подняли в воздух три истребителя, которые показали фрицу место посадки и принудили его приземлиться на нашей территории.

26 июля наши войска освободили г. Нарву. Атремя днями позже 2-я стрелковая дивизия сдала свой участок обороны женскому пушечно-пулеметному полку и передислоцировалась в район деревни Ляли, к западу от г. Нарвы.

Шли ожесточенные бои в труднейших условиях, жара стояла до 30 градусов. НП командира дивизии расположился в 800 м от переднего края, а сама дивизия находилась как бы на языке шириной 100–150 м, окруженном с трех сторон болотами.

Широкое болото в тылу нашей дивизии, хоть и было ничейным, но требовало присмотра. Между нами и противником тоже лежало болото шириной до 100 м и длиной около 1,5 км. Вот это болото и стало ареной тяжелых боев. Его атаковала то одна, то другая сторона, трупы не убирались. Смрад стоял такой, что ощущался даже на расстоянии 3–4 км, а в непосредственной близости все ходили в противогазах.

Как-то в начале августа я отправился с передовой в тыл пообедать. Только приступил кеде, слышу приближающийся гул самолетов. Налет авиации противника! Как позднее выяснилось, мы подверглись удару 27 бомбардировщиков. Даю команду: «Всем по щелям!» Но нашему солдату ведь все знать нужно. И вместо того, чтобы спрятаться, те, кто находился в землянках, устремляются наверх, хоть одним глазом увидеть, что там делается. Фашистские самолеты делают заход и сбрасывают бомбы. Кричу во всю силу легких: «По щелям!» — и падаю сверху на тех, кто уже успел спуститься в укрытие. Никто не жалуется на столь грубое десантирование прямо в гущу людей. Сбросив несколько кассет прыгающих гранат-лягушек, по 100 штук в каждой, немецкие самолеты улетели.

Вылезаю из щели — пыль, стоны раненых, ржание лошадей. У связистов 13 раненых, к счастью, убитых нет. Убито 6 лошадей, 3 животных ранено. Пострадал и мой лекарь Петухов, у него вырвало ягодицу. Это он первым вышел из землянки считать самолеты. А всего в результате налета дивизия потеряла 86 человек убитыми и ранеными.

11 августа дивизию вывели из боя и направили в г. Кингисепп для погрузки в эшелон и отправки в Латвию.

По железной дороге прибыли в Пыталово, что на границе РСФСР и Латвийской ССР. 2-я стрелковая дивизия здесь вошла в состав 110-го стрелкового корпуса 2-го Прибалтийского фронта. Вступив на территорию Латвийской ССР, дивизия вышла из бесконечных болот и лесов, теперь воевать предстояло в холмистой местности с незначительными лесными массивами.

17 сентября дивизия встретила упорное сопротивление гитлеровцев на реке Огре, в районе селения Ивани-Спильва. Фашисты успели подготовить здесь мощную линию обороны, в их руках находилась господствующая высота 199.9, которая тоже была сильно укреплена. Эта высота несколько раз переходила из рук в руки.

Для быстрейшей ликвидации этого опорного пункта дивизии были переданы 2 полка гвардейских минометов, артиллерия РГК и танки. Командир химической роты Шурутов ПН. предложил использовать дымовую завесу, под прикрытием которой после сильного артналета наши части ворвались в укрепрайон фашистов. За всю войну это было единственное применение дымовой завесы во время боя.

С юга на селение Ивани-Спильва наступал 13-й стрелковый полк. Разведка полка обнаружила, что фашисты село оставили. Командир полка подполковник Коженков по радио доложил командиру дивизии Перевозникову о взятии селения и о невозможности дальнейшего наступления из-за полного расхода кабеля. Без телефонной связи он, вроде бы, не решался двигаться дальше.

Как и следовало ожидать, командир дивизии приказал мне обеспечить прямую телефонную связь с этим населенным пунктом.

Надо сказать, что перенос командных пунктов требовал иногда развертывания трех одновременно действующих узлов связи. Нам катастрофически не хватало комму-

таторов. К счастью, в дивизии нашелся мастер-умелец старший сержант Донцов А. Г, который изготовил коммутатор ФИН-20, что дало возможность лучше обслуживать управление войсками.

Не хватало не только средств связи, но и людей. Как я уже говорил, нам были приданы 2 полка гвардейских минометов, полк РГК и танковая часть, и ко всем этим частям батальон связи протянул телефонные линии. На прокладке линий связи были задействованы все писари и кладовщики. Свободным оставался один лишь повар. Я доложил командиру дивизии, что если он разрешит использовать хотя бы одного человека из комендантского взвода (штаба дивизии), то лично я, впрягшись в это дело, смогу обеспечить 13-й стрелковый полк связью.

Получив разрешение, я взял четыре катушки кабеля и телефонный аппарат. Начали прокладывать линию связи.

Размотав две катушки, мы неожиданно напоролись на фашистов — около 800 солдат расположились на отдых на краю поля. Хорошо, что между нами и немцами рос густой высокий можжевельник, враг нас не заметил. Поражала беспечность командира части, который даже не выставил боевого охранения. Открывшаяся нашим глазам картина удивляла своей иррациональностью — какая-то мирная идиллия на переднем крае. Многие солдаты сняли с себя обмундирование, сушили белье и загорали.