Альберт НЕМЧИНОВ - ОЛИГАРХИ в черных мундирах.

– Хайль! – взревели сто тысяч голосов. На трибуну вышел Гитлер:

– Солдаты СА и СС! Несколько месяцев назад черная тень легла на наше движение. Но СА остались также верны, как и любая другая организация нашей партии. Тот, кто понадеялся на раскол нашего движения, жестоко обманулся. Единство нашей партии тверже всякого камня! И никто, и ничто не способно сломить его. Но если кто-то вновь вознамерится поколебать ряды СА, будет беспощадно уничтожен!… (Восторженные крики «хайль!» под барабанную дробь.) Только безумец или отъявленный лжец способен сказать, что я или кто-нибудь другой разрушит то, что создавалось в течение стольких лет ценой священной крови наших павших товарищей. Нет! Никогда!

После выступления фюрера был проведен впечатляющий ритуал освящения новых штандартов СА. Они прикасались к «знамени крови», которое считалось реликвией национал-социализма. Это шоу запечатлели камеры съемочной группы Лени Рифеншталь. Позднее они вошли в культовый фильм «Триумф воли».

Гитлер искренне верил, что черные дни остались позади. Главное, он нашел человека, верного, как сторожевой пес. И никто не мог знать, что этот человек очень скоро вновь грубо подставит своего горячо любимого фюрера.

Утром 25 июля 1934 года жители Вены с беспокойством вслушивались в доносившиеся из центра города звуки стрельбы. Прохожие на центральных улицах удивленно смотрели вслед грузовикам с вооруженными людьми в странной черной форме. Разом взорвались все телефоны в здании службы безопасности. Шефу полиции докладывали, что группы неизвестных лиц совершили нападения на Центральную радиостанцию и другие правительственные учреждения. Страну взбудоражило поступившее около двух часов дня сообщение о покушении на канцлера Энгельберта Дольфуса. Затем в обращении к народу Австрии министр внутренних дел скорбно заявил, что глава государства скончался.

Вскоре выяснились скандальные подробности. Имела место попытка путча, подготовленного австрийскими нацистами. Спецслужбы располагали информацией о нависшей над страной угрозе, но, по каким-то неясным причинам, не приняли мер к ее предотвращению. Хладнокровная наблюдательная позиция частей столичного гарнизона объяснялась тем, что комендант Вены полковник Зинцингер тайно состоял в нацистской партии.

Ядром путчистов являлись австрийские эсэсовцы из так называемого «89-го штандарта СС», прошедшие подготовку в тренировочном лагере Клостер-Лехфельд на территории Германии. Путч удалось подавить только потому, что выступление черных мундиров не поддержали коричневорубашечники. Как стало известно позднее, начальник штаба автрийских СА Герман Решни в «ночь длинных ножей» находился в Бад-Висзее, едва не попал тогда эсэсовцам под горячую руку и своим «нейтралитетом» в венских событиях сквитался за расстрелянных товарищей.

Излишне говорить о том, в какое положение поставили Адольфа Гитлера незадачливые путчисты. Рейхсфюрер СС впервые испытал на себе его истерическую ярость. По словам фройляйн Юнг, фюрер кричал на Гиммлера, «как фельдфебель на новобранцев». Чтобы замять разгоревшийся международный скандал, пришлось жестко разобраться со всеми виновными. С лидера австрийской НСДАП Тео Хабихта с треском сорвали золотые петлицы гауляйтера. Зачинщики путча – штурмбаннфюреры Вехтер и Гласс – были вышвырнуты из СС и предстали перед партийным трибуналом. На родине австрийские власти быстро посадили их товарищей по тюрьмам. Пострадал и ответственный за военную подготовку «89-го штандарта» бригадефюрер СС Розенбюхер, пониженный в звании сразу на три ступени. Хотя он просто делал свое дело и не подозревал о планах путчистов. Только Решни со своими штурмовиками вышел сухим из воды.

Как ни странно, громкий внешнеполитический провал мало повлиял на позиции СС внутри рейха. Осенью 1934 года в Берлине появился Рейнгард Гейдрих, произведенный после завершения чистки СА в группенфюреры. Естественно, на новое место службы он перетащил всех своих людей, прошедших с ним огонь, воду и медные трубы еще в Баварии. Каждый из них успел обрасти собственными надежными выдвиженцами. Так что от перемены юридического адреса качество работы аппарата ничуть не пострадало.

Под СД было отведено обширное здание еще имперской постройки на Леопольдштрассе, 10. С комфортом устроившись в роскошно обставленном новом кабинете, Гейдрих (была у него такая слабость – роскошь и прочие маленькие приятности) заявил своим подручным: «Нас ждут великие дела!» Они и сами в полной мере ощущали это – ведь теперь под ними был не только Берлин, но и вся Германия.

Едва успев появиться в столице, Гейдрих нарастил для своей службы щупальца нужной длины. Генрих Мюллер получил штандартенфюрера и резко пошел в гору. Гестапо стало как бы отдельной организацией, располагавшейся в собственном здании на Принц-Альбрехт-штрассе. В орбиту своих интересов шеф СД стал стремительно втягивать крипо. При этом он больно наступил на ногу группенфюреру СС Далюге, контактируя через его голову с Артуром Небе. Наконец, рейхсфюрер с подачи Гейдриха подписал приказ о создании отдела внешней разведки СС. Так в эсэсовской номенклатуре появился амбициозный молодой человек Вальтер Шелленберг. Рекомендовал его опять же Гейдрих.

Между тем политика партии открывала врата великих возможностей. Внимательно оглядываясь вокруг, шеф СД со свойственным ему цинизмом подмечал, что повсюду и в самом деле появляются те «новые немцы», о которых без устали твердили партийные теоретики. Создававшаяся система предоставляла фантастические возможности для обогащения правящей номенклатуры и приближенных к ней бизнесменов. Гейдриху тоже была не чужда коммерческая лихорадка. Ведь понятие «власть» в рейхе отражалось не только должностным положением, но и деньгами. Кроме того, в счет шли простые, земные соображения. Лина пеняла мужу на безвкусную обстановку их недавно приобретенной загородной дачи и служебной квартиры. Сам Гсйдрих втайне мечтал о девятисотом «Хорьхе» («машине для фюреров», кактогда ее называли), который стоил около ста тысяч марок. Разделял он и тягу своей жены к прекрасному, а частности к картинам известных художников и прочему баснословно дорогому антиквариату.

Зарабатывать деньги «неофициально» шефу СД было не впервой. Он неплохо набил руку на разного рода темных делах еще в Мюнхене. Но столица Баварии – это не столица рейха. В Берлине надо действовать более тонко и осмотрительно. Слишком много здесь посторонних глаз и завистливых конкурентов. Гейдрих только делал первые шаги на зыбкой столичной почве.

Подходящая идея пришла извне. В одном из своих докладов Олендорф, щедротами шефа досрочно произведенный в штандартенфюреры, сообщил о недовольстве интеллигенции правительственной программой борьбы с «дегенеративным искусством». Разные там искусствоведы, научные сотрудники и прочие болтуны открыто брюзжат по поводу предания огню ценнейших картин мастеров с мировым именем.