Журнал Знамя - Знамя Журнал 7 (2008)

Мемуары Троицкого заканчиваются пожеланиями гражданам России, и в первую очередь элите российской интеллигенции, восстановить нравственные и духовные начала народа и на этой основе построить новую Россию. Пожеланиями оправдать веру наших отцов и пройти трудный, мучительный, но неизбежный путь становления российской государственности, не обремененной ни великодержавным шовинизмом, ни раболепием перед моделями государственности западной. Пожеланиями воплотить “русскую идею” в Великую Россию, которой будут уступать дорогу другие народы и государства не из опасения ее военного могущества, а преклоняясь перед духовным богатством ее интеллигенции и нравственной чистотой ее народа.

В 2007 году вышел в свет 12-й выпуск серии под названием Российское православие за рубежом: Библиографический указатель литературы и источников: 1918-2006.

Основой библиографического указателя является библиографический указатель “Российское православное зарубежье: Систематическая библиография книг, брошюр и статей, вышедших на русском и иностранных языках в России и за рубежом в 1918-2004 гг.”, опубликованный в 2005 году как приложение к книге “Российское православное зарубежье: история и источники”. Новый указатель значительно превосходит его по объему: если указатель 2005 года включает 3240 библиографических записей, то настоящее издание, благодаря неустанным трудам составителя А.В. Попова, - уже 8110 наименований монографий, книг, сборников статей, отдельных статей из сборников, альманахов, журналов. Другое показательное отличие от издания 2005 года состоит в расширении классификационной схемы указателя. В эту схему были включены новые разделы “Православная диаспора, общие вопросы”, “Зарубежные экзархаты, епархии, миссии, приходы и другие учреждения Московского Патриархата”, “Православная Церковь в Украине”, “Православная Церковь в Прибалтике”, “Православная Церковь в Финляндии”, “Православие в Латинской Америке” и другие. Целью библиографического указателя является предоставление исследователям сведений о литературе, в первую очередь русскоязычной, посвященной истории Русской православной церкви вне России. Основным критерием отбора публикаций для включения в указатель является степень полноты отражения в них истории российского православного зарубежья, в первую очередь в ХХ веке. В центре внимания составителя находились публикации, касающиеся истории Русской православной церкви за границей, Американской православной церкви, Архиепископии приходов русской православной традиции в Западной Европе, Китайской, Польской, Японской и других православных церквей. Указатель является научно-вспомогательным и не претендует на полноту учтенных в нем публикаций. Мы убеждены, что указатель 2007 года будет полезен исследователям истории православия и Русской православной церкви.

Подводя итог анализу серии “Материалы к истории русской политической эмиграции”, отметим, что начало ее в 1994 году было довольно скромным. Первая брошюра о фонде Н.А. Троицкого составила всего 96 страниц. Однако в последующие 12 лет в свет вышли очень интересные и ценные для российской науки и общественного сознания документальные сборники, архивные путеводители, описания архивных фондов, мемуары, исследования самих представителей политической эмиграции. Одной из характерных черт серии является ее разноплановость. В серии публикуются сборники документальных материалов, воспоминания, исследования, объединенные одной большой сквозной темой - история русского зарубежья в ХХ веке. В серии отразились чаяния, надежды, устремления, чистая вера наших эмигрантов в счастливое будущее России. Пожелаем авторам и составителям рецензируемой серии, чтобы правдивый голос науки и дальше звучал в сюжетах о нашей политической эмиграции, то незаслуженно оскорбляемой, а то сознательно замалчиваемой.

Александр Корнилов

Об авторе

| Александр Семенович Кушнер - постоянный автор “Знамени” (последняя публикация - N 10, 2007 год).

Александр Кушнер

На фоне притихшей страны

* * *

Мы жили не в худшее время, так нам повезло.

Везение - странное слово, как если бы зло

В нём было да выпало, призвук остался один.

Ни войн, ни арестов, и ты сам себе господин.

Сидишь на террасе, на синее море глядишь.

Вегетарианская, викторианская тишь.

В России не много таких насчитаешь эпох

Прохладно-отрадных, и чудится в этом подвох.

И кажется, что-то вот-вот возмутит эту гладь.

Не выпить ли нам за военные астры опять?

В виду неизвестно каких предстоящих обид.

Нам Блок удивится, и нам Мандельштам не простит.

Второй бы ушанку, а первый с себя свитерок

Стянул через голову - лишь бы морской ветерок

Ласкал его, гладил на фоне притихшей страны.

Вот только всё реже стихи почему-то нужны.

Мрачность

Когда б не живопись, я был бы мрачен тоже.

Когда б не шаткая на берегу скамья,

Не куст сиреневый и холодок по коже,

Когда б не музыка, как был бы мрачен я!

Когда б не милое лицо в простом овале,

Не амстердамские каналы и торцы,

Когда бы мрачностью своей не щеголяли

Те, кто присвоили её себе, глупцы!

Когда б ахейские не снаряжали мужи

Коня и звёздная к нам не тянулась нить,

Когда бы нынешнее время было хуже

Того, что надо бы, да не могу забыть.

Когда бы в мрачности не проступали щели,

А в них сияние полуночных огней,

Когда б деревья так под ветром не шумели!

Когда б не Лермонтов, сказавший всё о ней!

Когда бы мысленно я не задёрнул шторы,

Уйдя от глупости, отпрянув от вранья.

Когда б не смерть, скажу, благодаря которой

И мрачность радостна, как был бы мрачен я!

* * *

Венера, спящая, как облако в горах.

Продолговатое, оно чуть-чуть клубится.

Такого белого нигде в других мирах

Нет, да и нам оно, всего скорее, снится.

Визионеры мы, и так пейзаж холмист,

И так задумчиво во сне лицо богини…

Хвала художнику: он иллюзионист,

А не ремесленник и знает тайну линий.

Спи, темнокудрая! Кого любили мы,

Те тоже спали так, закинув кверху руку

Углом под голову, и сладкие холмы

Вздымались, холмики, подобные друг другу.

А то, что спящая открыта всем ветрам

И ветры зрячие, как мы, а не слепые,

Смущаться нечего, - уж точно, что не нам!

Даст Бог, и горести нас не смутят любые.

* * *

Я и забыл, что мы купили ёлку.

Мне не спалось; я в комнату другую

Вошёл - она там пахла втихомолку

И уводила в глушь, бог весть какую.

В лесные дебри, сумрачную чащу,

В томленье зноя хвойного и бреда,

И в этой сладкой тьме животворящей

Она шепнула мне: не надо света!