В Фатющенко - Владимир Соловьев - критик и публицист

Русское общество скоро на приговор хлесткий (но справедливый ли?). Немногие прочли диссертацию, которая печаталась в "Православном обозрении", а между тем немало из того, что впоследствии воспринималось поклонниками философа как "новое слово", как откровение, содержалось в зародыше в "Кризисе западной философии". Вл. Соловьев определялся как религиозный, и притом христианский, мыслитель, который видел смысл мирового процесса в нравственном возрождении человечества на началах евангельских истин. В первой крупной работе Соловьев затронул вопросы, которые много лет спустя решались им на материале русской поэзии. Размышляя о художественном творчестве, он высказался против субъективизма в искусстве, которое есть поиск идеала: "Для истинного творчества необходимо, чтобы художник не оставался при своем ясном и раздельном сознании, а выходил бы из него в экстатическом вдохновении так, что, чем менее личной рефлексии в произведении, тем выше его художественное достоинство" (I, 28). Эстетические представления молодого Соловьева соответствовали его личным литературным вкусам, он отдавал предпочтение Пушкину, который "в художественном отношении выше", перед Лермонтовым, хотя тот и имеет "преимущество рефлексии и отрицательного отношения к наличной действительности" (Письма, 2, 224).

После защиты диссертации Вл. Соловьев был избран доцентом по кафедре философии Московского университета, стал читать лекции на Высших женских курсах Герье. К этому времени относится его сближение с последним из могикан славянофильства Иваном Аксаковым, который видел в молодом философе восходящую звезду российского идеализма. На наследника "людей сороковых годов" обратили внимание Кавелин, Катков, Юрий Самарин, им заинтересовались Лев Толстой и Достоевский.

Преподавательская деятельность Соловьева продолжалась недолго. В июне 1875 года он уехал в заграничную командировку для работы в Британском музее. Соловьев был увлечен мистицизмом, изучал историю религии, каббалистику, оккультизм, более всего его интересует учение о Софии, "Вечной Женственности", некоей женской ипостаси божественной сущности. Из Англии он по зову "подруги вечной" неожиданно для всех уехал в Египет, о чем в поэме "Три свидания" писал:

"В Египте будь!" - внутри раздался голос. В Париж! - и к югу пар меня несет.

___________________

{1} Подробнее см.: Лукьянов С. М. Указ. соч. Кн. 1. С. 393-439. Своим оппонентам Вл. Соловьев ответил в статье "Странное недоразумение (Ответ г. Лесевичу)", опубликованной в "Русском вестнике". Михайловский был влиятельным критиком, "властителем дум", долгие годы он словно бы не замечал литературной деятельности Соловьева, отвергал предпринимавшиеся тем попытки к примирению.

10

С рассудком чувство даже не боролось:

Рассудок промолчал, как идиот {1}.

По возвращении домой в 1876 году Соловьев приступил к работе в Московском университете, но уже в следующем году должен был его оставить и уехать из Москвы. Причиной тому стала его позиция в профессорском споре о внесении изменений в университетский устав. Профессор Н. А. Любимов, единомышленник реакционера М. Н. Каткова, выступил с нападками на прогрессивных ученых. Ему возражал С. М. Соловьев, поддержанный почти всеми преподавателями университета. Вл. Соловьев отказался присоединиться к протесту против Любимова, ссылаясь на право каждого свободно выражать свои убеждения, пусть и реакционные. Коллеги сочли его позицию некорректной, отец был явно огорчен.

Вл. Соловьев переехал в Петербург, где принял должность члена ученого комитета при министерстве народного просвещения. В 1877 году он написал статью "Три силы", в которой отдал славянофильству последнюю скромную дань.

В славянофильском духе он рисовал взаимоотношения мусульманского Востока и цивилизации Запада: "Если мусульманский Восток... совершенно уничтожает человека и утверждает только бесчеловечного бога, то западная цивилизация стремится прежде всего к исключительному утверждению безбожного человека" (I, 236). Запад - старая Европа - обречен, там в скором времени победит социализм и будет господствовать "рабочее сословие". Но "настоящая цель" не будет достигнута. Социалистический идеал для Соловьева неполон, а потому и неприемлем: "Если в самом деле предположить даже полное осуществление социалистической задачи, когда все человечество равномерно будет пользоваться материальными благами и удобствами цивилизованной жизни, с тем большею силою станет перед ним тот же вопрос о положительном содержании этой жизни, о настоящей цели человеческой деятельности, а на этот вопрос социализм, как и все западное развитие, не дает ответа" (I, 234). Все сказанное очень напоминает сочинения Хомякова и Юрия Самарина.

Вывод автора, правда, далек от славянофильства, в котором не было идей мессианизма. У Соловьева же они налицо: "Или это есть конец истории, или неизбежное обнаружение третьей всецелой силы, единственным носителем которой может быть только славянство и народ русский... А до тех пор мы, имеющие несчастье принадлежать к русской интеллигенции, которая, вместо образа и подобия божия, все еще продолжает носить образ и подобие обезьяны,- мы должны же, наконец, увидеть свое жалкое положение, должны постараться восстановить в себе русский народный характер, перестать творить себе кумира изо всякой узкой ничтожной идейки, должны стать равнодушнее к ограниченным интересам этой жизни, свободно и разумно уверовать в другую, высшую действительность" (I, 238-239).

_____________

{1} Соловьев В. Стихотворения и шуточные пьесы. Л., 1974. С. 128.

11

В том же году двадцатичетырехлетний философ выступает в Петербурге с публичными "Чтениями о Богочеловечестве", которые затем были напечатаны в "Православном обозрении". Эти ранние произведения Соловьева содержали достаточно полное изложение основных религиозно-общественных идей, которые в дальнейшем его творчестве менялись, в сущности, незначительно. Соловьев сближается с Достоевским, мысль которого написать целую серию романов, где церковь была бы "положительным общественным идеалом", казалась ему великой и своевременной. В литературе не раз отмечалось то обстоятельство, что Соловьев послужил для Достоевского прототипом одного из братьев Карамазовых - Ивана или Алеши. Вряд ли можно привести более зримый пример двойственности, глубочайшей противоречивости личности и взглядов Соловьева, внешность которого, многие черты характера, бытовое поведение - от Алексея, а причудливая игра ума - от Ивана Карамазова, чей труд о необходимости превращения всякого земного государства в церковь очень напоминает соловьевские суждения.

Вместе с Достоевским Соловьев внимательно читал рукопись своеобразного мыслителя Н. Ф. Федорова "Философия общего дела". В публицистике Соловьева федоровские представления о необходимости и возможности реального воскрешения всех людей, когда-либо живших на свете, почти не отразились, хотя их влияние было глубоким и долгим. В письмах к Федорову Соловьев был необычайно почтителен, он - ученик, благоговеющий перед наставником: "Будьте здоровы, дорогой учитель и утешитель". Еще в середине 1880-х годов Соловьев был уверен, что проект Федорова (в основе своей сугубо механистический и нехристианский) есть "первое движение вперед человеческого духа по пути Христову" со времени появления христианства (Письма, 2, 345). Только к концу 1880-х годов некое "нелепое происшествие" привело Соловьева к разрыву с Федоровым, которого он назвал "юродивым": "Его вздорный поступок своей неожиданностью перевернул все мое конкретное представление о человеке и сделал прежние отношения реально-невозможными" (Письма, 4, 118).