В Фатющенко - Владимир Соловьев - критик и публицист

Стихи Соловьева в основном выражают таинственную сторону его жизни, мистический опыт его души, видения Ее (Вечной Женственности), видения "злых чар", пророчества (поэма "Три свидания", "Скромное пророчество", "В Архипелаге ночью", "Память" и др.). Именно мистическая сторона личности и творчества Соловьева воздействовала на молодых поэтов. Отсюда такие признания Блока (в июне 1904 года): "Есть Вл. Соловьев и его стихи единственное в своем роде откровение, а есть "Собр. сочин. В. С. Соловьева" - скука и проза" {1}. Блок не разочаровался в Соловьеве, он сохранил чувство преклонения перед ним на всю жизнь. Но поэзия

___________

{1} Блок А. А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1963. Т. 8. С. 106.

22

Соловьева и его "облик" значили для Блока больше, чем остальное творчество философа и критика. Здесь можно усмотреть прямую перекличку с суждениями самого Соловьева, для которого личность творца интереснее его творения. В работе о Платоне он писал: "Собственное начало единства Платоновых творений нужно искать... в самом Платоне, как целом, живом человеке. Конечно, настоящее единство - здесь. Менялись возрасты, менялись отношения и требования, душевные настроения и самые точки зрения на мир, но все это менялось в живом лице, которое оставалось самим собою и своим внутренним единством связывало все произведения своего творчества" (IX, 197).

Цикл философско-критических статей о русской поэзии имел свое введение: в 1889-1890 годах Соловьев написал две важные работы по эстетике - "Красота в природе" и "Общий смысл искусства". В первой статье он предпринял попытку целостной оценки поэтических произведений и рассматривал принципы подхода к художественной критике. В письме к Фету Соловьев раскрывал смысл статьи, излагавшей основные положения его эстетики: "Определяю красоту с отрицательного конца как чистую бесполезность, а с положительного - как духовную телесность" (Письма, 3, 121). В самой статье красота раскрывалась как "преображение материи через воплощение в ней другого, сверхматериального начала" (VI, 41). Принципиально важна для соловьевской эстетики мысль о том, что "красота в природе не есть выражение всякого содержания, а лишь содержания идеального, что она есть воплощение идеи" (VI, 43).

В статье "Общий смысл искусства" Соловьев рассматривал цели и задачи искусства, давал определение художественного произведения, которое есть "ощутительное изображение какого бы то ни было предмета и явления с точки зрения его окончательного состояния или в свете будущего мира" (VI, 85). Художник, таким образом, является пророком. Несомненно, что здесь Соловьев предвосхитил взгляды на искусство, характерные для его младших современников - символистов. Вместе с тем его эстетика связана и с предшествующим опытом русской критической мысли, и не случайна поэтому неожиданно высокая (если помнить о негативном отношении философа к материализму и позитивизму) оценка Соловьевым той стороны воззрений Чернышевского, которую он определил как "первый шаг к положительной эстетике".

Поразительна особенность сочинений Соловьева: у него почти нигде нет цитат из работ других авторов для доказательства своих мыслей. Цитаты, примеры являются только материалом для рассмотрения. У него нет также поправок, уточнений своих прежних мыслей; создается впечатление, что он не эволюционирует. Радлов неоднократно подчеркивал, что Соловьев в основном не менялся, что он не принадлежал к "ищущим" {1}. Это, конечно, неточно. Взгляды Соловьева менялись, но методология, научные принципы изменялись действительно мало. Соловьев не показывал

____________

{1} Радлов Э. Л. Владимир Соловьев: Жизнь и учение. С. 71.

23

процесс установления идеи, а формулировал только результаты. Он "вещал", а не просто излагал мысли, словно заранее знал истину в последней инстанции.

Для искусства он отвел такую же роль конечной истины: "Художество вообще есть область воплощения идей, а не их первоначального зарождения и роста" (VI, 90). Эта мысль находится в явном противоречии со всей практикой мирового искусства, но зато в полном соответствии с логикой Соловьева, с его концепцией "общего смысла искусства". "Идеи" уже есть, они не зарождаются и не растут, их только надо уловить, понять и объяснить.

Важным во взглядах Соловьева на искусство является положение, что истина и добро нуждаются в том, чтобы они были "воплощены" в красоте. Красота отсекает свет от тьмы, "только ею просветляется и укрощается недобрая тьма этого мира" (VI, 77). Категория "Красоты" в работах Соловьева определяется по-разному: Красота может быть непосредственно проявлением Божьей благодати, и тогда она будет переходом между Богом и Мировой душой или просто самим Богом (в значении гегелевской Абсолютной идеи). Но Красота нисходит и на другой уровень: в Мировую душу - посредницей между Богом и природой - и через нее в природу и в человека. Возникает своеобразный "луч Красоты", идущий через все мироздание от самой высшей его точки (Бога) до самой низшей (твари земной, растения и минерала).

Красота пронизывает все составные части вселенной и все категории философии. Формы ее проявления и сила воздействия на разных уровнях вселенной различны: она является основой "синтеза" Великого Целого. При этом важную роль в концепции Красоты во вселенной играют переходы между уровнями, мосты между "мирами", связи между категориями. По своим взглядам Соловьев не дуалист и не пантеист; для него неприемлема система мироздания, в которой нет связи и переходов между высшим и низшим уровнями, и другая система, согласно которой высшее начало равномерно распределено во всем, в том числе и в природе. Соловьев - диалектик: в мироздании совершаются процессы синтеза; структура мироздания - триада как основа "всеединства". В этой триаде Соловьева особенно интересовало "среднее звено". Он много об этом писал и думал, сама эта область для него - структурно сложное целое. Названия категорий, которыми он ее обозначал, и смысл этих категорий в какой-то мере менялся, но не менялась их суть. В разных работах (и в поэзии) можно встретить название "душа земли", "Мировая душа", происходит процесс уподобления ее Логосу, Софии, Вечной Женственности.

В этой системе нужно было отвести также место злу, "темным силам", "злой жизни", демонам, чертям. Нужно было определить их функции и указать на возможности и средства их укрощения, победы над ними. Нужно было определить роль человека и человечества в мироздании, поставить перед ними задачи, дав понятие "воля", "свобода", соотнести высшую форму Божьей благодати - Красоту с "Истиной" и "Добром",

24

реализующимися в сфере земного бытия. И здесь возникали главные проблемы: система теряла свою стройность. В последние годы Соловьев как бы наложил на нее еще один "слой" философских понятий: Антихрист, псевдокрасота, псевдоистина, псевдодобро, "эпилог истории". Зловещий отблеск его картине придают символы Апокалипсиса, символика из других произведений и учений, возвещавших о конце мира. "Зори", исходившие от Вечной Женственности, приобретают трагически багровый оттенок мирового пожара. "Сумерки", символизировавшие таинственные переходы между душой человека, душой земли и высшим духом, осмысляются как тень над человечеством от дьявольских крыльев; невинные, чистые знаки неземной красоты ("белые колокольчики") становятся символами предвестия личной смерти. Победить "злые силы" без всемирной катастрофы уже стало невозможно.