Николай Егоров - Каменный Пояс, 1982

♦

БРАТСТВО

Большая дорога

Не может быть узкой.

Не может быть черным

Огонь маяка.

Не может — не смеет! —

Считать себя русской

Пустая душа

И скупая рука.

Россию могучей

Всегда называли

Не только за силу

Просторов земных.

Но никогда

Мы себя не считали

Мудрей и достойней

Народов других.

И больше,

Чем самым великим богатством,

Не меньше,

Чем жизнью и счастьем детей,

Мы дорожим

И гордимся мы братством

Разноязычных свободных людей.

У русских есть добрый обычай

И право —

Их мы обязаны

Свято хранить —

Последний кусок

И победную славу

С другими народами

Братски делить.

И если друзья

Говорят нам спасибо,

В ответ мы спасибо друзьям говорим

За то,

Что любимая нами Россия

Родней и желанней

Становится им!

♦

Я — РОССИЯНИН

Не русский я, но россиянин. Ныне

Я говорю, свободен и силен:

Я рос, как дуб зеленый на вершине,

Водою рек российских напоен.

Своею жизнью я гордиться вправе —

Нам с русскими одна судьба дана.

Четыре века в подвигах и славе

Сплелись корнями наши племена.

Давно Москва, мой голос дружбы слыша

Откликнулась, исполненная сил.

И русский брат — что есть на свете выше! —

С моей судьбой свою соединил.

Не русский я, но россиянин. Зваться

Так навсегда, душа моя, гордись!

Пять жизней дай! Им может поравняться

Моей судьбы единственная жизнь.

С башкиром русский — спутники в дороге,

Застольники — коль брага на столе,

Соратники — по воинской тревоге,

Навеки сомогильники — в земле.

Когда же целовались, как два брата,

С могучим Пугачевым Салават,

В твоей душе, что дружбою богата,

Прибавилось любви, мой русский брат.

Не русский я, но россиянин. Чести

Нет выше. Я страны советской сын.

Нам вместе жить и подниматься вместе

К сиянию сверкающих вершин.

В душе моей — разливы зорь весенних,

В глаза мои луч солнечный проник.

На сердце — песня радости вселенной,

Что сквозь века пробилась, как родник.

И полюбил я силу в человеке

И научился радость жизни брать.

За это все, за это все — навеки

Тебе я благодарен, русский брат.

Ты вкус дал хлебу моему и воду

Моих степей в живую обратил,

Ты мой народ, для радости народа,

С народами другими породнил.

Не русский я, по россиянин. Зваться

Так навсегда, душа моя, гордись!

Десятку жизней может поравняться

Моей судьбы единственная жизнь.

Перевод М. Дудина

♦

БРАТСТВО

Под небом холодным и грустным,

Деля и нужду, и успех,

Служили татарин и русский,

Эстонец, калмык и узбек.

И русый, и рыжий, и черный,

У самой полярной волны

Мы были, как в колосе зерна,

Во всем безупречно равны.

Нас стужа одна обжигала,

Вела нас надежда одна,

Одна за спиною лежала

Согретая братством страна

♦♦♦

С. Хакиму

Сколько нас, нерусских, у России —

И татарских, и иных кровей,

Имена носящих непростые,

Но простых российских сыновей!

Пусть нас и не жалуют иные,

Но вовек — ни завтра, ни сейчас —

Отделить нельзя нас от России —

Родина немыслима без нас!

Как прекрасно вяжутся в России,

В солнечном сплетении любви,

И любимой волосы льняные,

И заметно темные твои.

Сколько нас, нерусских, у России —

Истинных российских сыновей,

Любящих глаза небесной сини

У великой матери своей!

♦

МНОГОГОЛОСЬЕ

Слово

Многих народов

Тут звучит

С давних пор…

И в названии гор,

Рек,

Речушек,

Озер

И в названьях заводов.

То аул,

То станица.

Да еланка, урман.

Киалим, слышишь, мчится!

Над Инышко — туман.

Горы,

Степи

И речки

Нас связали в одно,

А еще все мы речью

Побратались давно.

Речь удмуртов,

Казахов,

Коми,

Русских,

Татар…

Тут, наверно, и птахи,

Коль устроят базар —

На десятке засвищут,

Загалдят языков!

Здесь то боль,

То преданье.

Здесь лишь сделаешь шаг,

Рядом с русским названьем —

Аргаяш,

Кунашак.

И за словом не надо

Мчаться к краю земли,

Прямо с Еткулем рядом —

Селезян,

Журавли…

И живут здесь народы,

Вместе ставя заводы,

Вместе плавя руду,

И в давнишние годы,

И в недавнем году.

Есть что, братья, на свете

Сообща нам беречь,

И напомнит об этом,

Лишь прислушайся,

Речь…

К вечеру ноги у меня зачугунели. Но голова была ясная, а на душе легко. Шутка ли — через двадцать лет вернуться в город своей юности — Магнитогорск. Тут уж и сто верст не крюк. А мне так хотелось обежать весь комбинат, вдохнуть его своеобразный воздух, услышать вот уже пять десятилетий не умолкающий ни на минуту шум могучих агрегатов, в сравнении с которыми и рёв турбин лайнеров на современном аэродроме жидковат, увидеть золото льющегося в ковш металла. Хотелось старых знакомых повидать да и себя им показать. Поэтому и вырядился в белую рубашку да серый галстук, льнущий к летнему костюму, распрекрасно понимая, что на домне и на мартене, на коксохиме и на прокате этакий наряд если и не смешон, то, во всяком случае, странен. Видел добрую ухмылку, но выручали друзья. Это, мол, наш, сейчас — гость, просто радуется, что снова тут, с нами.

Магнитка всегда была для меня светлым воспоминанием. Здесь познавал азы жизни и азы профессии. Здесь приобщался к той простой и мудрой истине, которая навсегда стала мерилом всех поступков, своих и чужих, — насколько человек открыт и честен к своим товарищам по труду, такова ему и цена.

Помню одного человека — встреч с ним было мало, но облик его передо мной до сих пор. Высокий, худощавый, быстрый, но не суетливый.