Фредерик Поттешер - Знаменитые судебные процессы

У Дабена денег мало. У Виолетты они есть. Она содержит своего любовника, втайне от него занимаясь проституцией. 17 августа Жан Дабен отправляется на отдых в Бретань. Виолетта должна приехать к нему. Они хотят жить вместе. Но для этого надо освободиться от опеки родителей; ей надоело хитрить по каждому поводу. Ей также нужны их сбережения — сто восемьдесят тысяч франков. 2! августа она принимает окончательное решение. И в тот же вечер приносит родителям пакетики с белым порошком.

Следственному судье Виолетта заявила, что отец сожительствовал с ней с тех пор, как ей исполнилось двенадцать лет. Что же касается матери, то Виолетта утверждает, что у нее не было намерения убивать ее.

— Ввести обвиняемую!

Заседание возобновляется. Темное пальто с меховым воротником и черная фетровая шляпа почти скрывают бледное, замкнутое лицо подсудимой. Появление Виолетты Нозьер встречено присутствующими в зале полным молчанием. Она бросает испуганный взгляд на скамью, где должна была сидеть се мать, решившая выступить истицей. Но госпожа Нозьер не пришла на первое заседание. Ее представляет адвокат Буатель.

Председатель суда Пейр начинает допрос. Он похож на пожилого профессора с седой бородкой — в его облике нет ничего устрашающего. Однако первые же его слова звучат очень резко.

— Одна из черт вашего характера — склонность ко лжи, — говорит оп. — Вы лгали своим родителям, своим друзьям, своим любовникам. Иногда без всякой надобности. Сегодня вы стоите перед лицом суден. Готовы ли вы говорить правду?

— Да, господин председатель.

У нее слабенький голосок, в ней сохранилось что-то от малого ребенка.

Председатель суда напоминает о детстве Виолетты, с которой буквально сдували пылинки. Семья всегда казалась очень дружной. Но можно ли говорить о детстве, не вспомнив об отце, которого она убила? Об отце, любовницей которого, по ее словам, она против своей воли била последние шесть лет… Мать утверждает, что не подозревала об этой противоестественной связи… Мать даже не знала, что Нозьер изредка выпивал.

Председатель суда Пейр желает докопаться до истины, по Виолетта перебивает его. Она умоляет:

— Прошу вас, господин председатель, не спраши-в;1Йте меня ни о чем!

Пейр обескуражен.

— Как это так, не спрашивать вас ни о чем, ведь вы столько наговорили по время следствия? Подтверждаете ли вы свои показания?

— Да, господин председатель, Пейр пожимает плечами:

— Хорошо! Вернемся к событиям марта. Расскажите нам о ваших действиях.

В марте совершена первая попытка отравления. Все было тщательно продумано. Виолетта растерла таблетки барбитурата в белый, на вид совершенно безвредный порошок. Приняв «лекарство», Нозьеры ложатся спать. Они стонут во сне. Виолетта поджигает штору, вызывает пожарников. Возможно, она хочет представить дело так, будто они задохнулись от дыма? Или испугалась? На этот раз для супругов Позьер все закончилось сильнейшим недомоганием. У отравительницы маловато опыта.

В суде Виолетта молчит, скованная устремленными на нее взглядами. Председатель суда бесстрастно спрашивает:

— У вас было намерение отравить своих родителей?

— Да, господин председатель.

Ответ едва слышен. А Пейр уже переходит к ужасному вечеру 21 августа, когда Виолетта совершила вторую попытку.

Она снова повторяет все то, что однажды уже проделала. Тридцать шесть таблеток веронала растерты в порошок и разложены в два бумажных пакетика. Третий пакетик приготовлен для себя: предполагается, что она принимает то же лекарство, что и родители, ведь лечение сифилиса продолжается. Но содержимое этого пакетика безвредно, да и по форме он отличается от двух других. Виолетта не боится ошибиться. Она запаслась поддельным письмом от доктора Дерона, и у родителей не возникает никаких подозрений.

Яд сделал свое дело. Несколько часов Виолетта провела, прислушиваясь к хрипам и стонам родителей, изредка заходила в их спальню. Когда отец с матерью затихли, Виолетта обыскала дом в поисках денег, но обнаружила всего три тысячи франков. Она захлопнула за собой дверь квартиры и исчезла в ночи.

Целые сутки она бесцельно бродила по городу и возвратилась домой вечером 22 августа, чтобы довести дело до конца. Мертвый отец лежит в постели. Подушки запятнаны кровью. Мать свалилась на пол и находится в бессознательном состоянии; Виолетта волоком подтаскивает ее к кровати, затем укладывает рядом с отцом и раздевает. После этого открывает газ и будит соседей. Ее родители, объясняет она, покончили с собой. Только что, придя домой, она обнаружила их мертвыми.

Полиция тут же устанавливает, что о самоубийстве не может быть и речи. Цифры на счетчике свидетельствуют, что с момента последнего снятия показаний расход газа был весьма незначительным. Кроме того, у госпожи Нозьер характерные признаки отравления ядом. На следующий день полицейские приводят Виолетту к постели лежащей без сознания матери. Охваченная паникой, Виолетта в ужасе убегает. Теперь нет сомнений, преступление совершила она.

Виолетту арестовали пять дней спустя. Ее привел в полицию мужчина, к которому она подошла на Марсовом поле и который узнал ее по портрету, помещенному на первых полосах газет.

Председатель суда говорит долго, но внимание публики ни на минуту не ослабевает. Одно дело все знать на газет — пресса постаралась и не раз писала о преступлении. Другое дело слушать перечисление подробностей здесь, в присутствии смертельно бледной девушки, подавленной пристальным вниманием к своей особе.

Председатель суда Пейр снова обращается к Виолетте. С трудом скрывая обуревающие его чувства, он спрашивает ее:

— Когда родители на ваших глазах поднесли к губам стаканы с ядом, вы не попытались остановить их, зная, что убиваете?

Виолетта не выдерживает; с громким воплем она падает на пол:

— Оставьте меня, оставьте меня в покое!

Ее защитник метр де Везин-Ларю пробует успокоить подзащитную. Виолетту уводят, и доктор Си-кар, врач Дворца правосудия, делает ей укол. Через несколько минут она возвращается на скамью подсудимых. Шляпка потеряна, волосы всклокочены. Она бела как мел. Пейр снова переходит в наступление:

— Почему после неудачной попытки в марте вы снова покушались на жизнь родителей в августе? Скажите об этом господам присяжным.

Виолетта теряет сознание. Судебное разбирательство вновь прерывается. Когда обвиняемая возвращается в зал, председатель суда спрашивает доктора Сикара, можно ли продолжать заседание.

— Думаю, можно, господин председатель. Она мне только сказала: «Как это жестоко!» На что я ответил: «Это как горькая пилюля, которую надо проглотить».

В зале раздается чей-то смех. Пейр не смеется. Ледяным тоном он произносит заключительные слова: