И Гарин - Пророки и поэты

Дитя бьет мамку. И идут вверх дном

Житейские приличья...

Даже за фарсовым комизмом Шекспир скрыл глубочайшую идею краха утопии свободы, приведшей к тотальному распутству. Дело не в сексуальной распущенности - дело в предвосхищении нас:

Как следует за пресыщеньем пост,

Так и за неумеренной свободой

Нас цепи ждут.

"Троил и Крессида" - драма о крахе идеалов и разочаровании в людях. Народ безрассуден, он ведет войну из-за пустяков. Это скопище обманщиков и обманутых, упрямых гордецов и злобных упрямцев.

Даже веселые комедии Барда - "праздник, но уже и конец праздника". После "Двенадцатой ночи" жизнерадостные настроения исчезли из произведений Шекспира. Мэтр прощался с юностью и входил в зрелость...

"Температура" пьес Шекспира с годами понижается. Регулятор

театральных часов все больше передвигается к retardo. Если сравнить

количество реального времени, охватываемого юношескими и зрелыми

комедиями Шекспира, то они будут соотноситься как краткие ночи лета и

долгие зимние вечера.

"ОТЕЛЛО"

"Отелло" в обычном восприятии не сливается с остальными

произведениями Шекспира. Читателю и театральному зрителю это

произведение - едва ли не самое знакомое. Эпохи, равнодушные к

Шекспиру, для этой трагедии готовы были сделать исключение. Она уже со

времен Гаррика стала излюбленным поприщем для актерских темпераментов,

она удерживалась в репертуаре при любом соседстве, уживалась с пьесами

романтической поры и с бюргерской камерной драмой, с драматургией

натуралистов. Казалось, что ни младший Дюма, ни Стриндберг, ни

Ведекинд не вредят этой трагедии Шекспира, а только поддерживают ее.

Она приобрела нейтральность, как если бы она была наименее зависима от

шекспировского гения и шекспировского стиля. Ее ценили просветители

Вольтер, Лессинг, ее ценили и романтики; после романтиков, когда

наступило в театре и в литературе время, неблагоприятное для Шекспира,

эта трагедия, как живое явление, сохранилась. Господствовала

бюргерская драма в различных ее видах и оттенках; театры и

шекспирологи, почти не задумываясь, отождествили "Отелло" Шекспира с

обыкновеннейшей повседневной драматургией поздних буржуазных

реалистов.

"Отелло" обычно относят к жанру моралите и рассматривают в ряду "простейших" драм Шекспира на бытовые темы. Даже проницательный Гервинус не почувствовал различия между трагедией Шекспира и второразрядной новеллой Джиральди Чинтио. К трагедии привело своеволие Дездемоны, без спросу ушедшей из дома синьора Брабанцио. Даже великий Брандес узрел здесь только трагедию семьи.

Это единственная из трагедий Шекспира, трактующая не о

государственных событиях, а представляющая собой семейную трагедию,

то, что позднее стали называть мещанской трагедией; но обработана она

совсем не в мещанском духе, а в самом грандиозном стиле.

Итак, "Отелло", несомненно, великое произведение, но оно не более

как монография. Это - произведение, не имеющее той широты, которая

свойственна вообще пьесам Шекспира, это - специальный этюд крайне

своеобразной страсти, роста подозрений у любовника с африканской

кровью и африканской натурой... в конечном выводе узкая тема,

делающаяся великой лишь благодаря величию обработки.

Аполлон Григорьев видел причину гибели Отелло в крушении идеала. Так же интерпретировал мавра и Достоевский: у Отелло - душа младенца, она не может существовать в страшном мире, она изначально обречена на гибель. В "Подростке" Аркадий рассказывает Ахмаковой:

Версилов раз говорил, что Отелло не для того убил Дездемону, а

потом убил себя, что ревновал, а потому, что у него отняли его идеал.

Даже у Гундольфа коллизия драмы - в столкновении мифологического черного героя с мелочностью и коварством повседневности, опасных, но невидимых с Олимпа. Никому из великих комментаторов XIX века не пришла в голову мысль, что драма написана Шекспиром в период акме - между "Гамлетом" и "Лиром" - "Макбетом", то есть наиболее философских его творений, и что невозможно себе представить, чтобы гений, принявшись за мировые проблемы, вдруг замкнулся в банальной семейной драме.

Да, корифеи снизили и упростили Мастера, не узрели в "Отелло" глубочайший теософский миф, стоящий в одном ряду с "Божественной Комедией" Данте, "Потерянным Раем" Мильтона, "Каином" Байрона и "Фаустом" Гете.

А. Блок одним из первых разглядел за "бытовой драмой" мистерию, литургический миракль, тайным смыслом, метафизической аурой которого является мифопоэтический образ вечной борьбы Бога и Сатаны, неба и преисподней, ангелов и демонов - борьбы за душу человека.

По сути дела, мистерия ставила и решала в универсальных образах

христианской мифологии... коренные проблемы бытия.

Отелло находится в центре трагедии. Из этого не следует, что у

него инициатива действия. Скорее он предмет спора между Яго и

Дездемоной. Яго заботится отделить Отелло от Дездемоны, лишить его той

веры в себя, которую дает Отелло любовь Дездемоны. Яго отбивает Отелло

у Дездемоны, как свою законную добычу. Между Яго и Дездемоной как бы

идет спор о душе этого человека. Как дьявол на картинах Джотто, Яго

черной крючковатой лапой тянет к себе Отелло.

В центре - три героя: Отелло, Дездемона, Яго. Двое из них

Дездемона и Яго - воплощают мистерийное противостояние добра и зла.

Отелло - между ними. Если наложить этот треугольник на мистерийную

схему, то получим: Яго - дьявол, Дездемона - ангел, Отелло - человек.

Дездемона, излучающая свет душа, сама гармония, противостоящая

хаосу, заключает в себе божественное начало. Она "снизошла" на Отелло

"и осенила его духом святым". Ее связь со светлыми сферами рая

раскрывается в самом тексте: "the divine Desdemona"; "thou young and

rose-lipped cherubim"; "heavenly true"; "the more angel she", etc. В

тяжелые для нее минуты она обращается за помощью к небесным силам.

Сюжетно-композиционное место героини подтверждается и ее именем.

Оно взято из новеллы Чинтио, где звучит как Диздемона. Этимологически

этот вариант восходит к древнегреческому dysdaemon, которое переводят

как злосчастная, несчастная. Это значение находим и в шекспировских

словарях собственных имен. В тексте трагедии имя героини получает

расшифровку в словах Отелло:

О девочка с несчастною звездою!

Главный конфликт происходит не между мавром и Яго, а в душе человека, поставленного между раем и адом, Богом и дьяволом.

Блок не был пионером мифопоэтической трактовки "Отелло". Колридж, Хэзлит и Лэм тоже рассматривали Яго как воплощение мирового зла. Блок оказался пионером новейшего направления шекспироведения - мифокритики, трактующей творчество Шекспира как мифопоэтическую символику.