Михаил Ходорковский - Человек с рублём

Главное – у-рав-ня-ли в лишениях. Уравнение отниманием – в этом новая власть преуспела, тем и стала сразу популярна у толпы. Новая власть и гналась за митинговой популярностью, науськивала толпу на тех, кто давал работу. Эксплуататоров экспроприировали – и появилась безработица, порожденная новой властью, именно новой. Царская Россия, фактически, не знала бирж труда, она взяла в двадцатом веке такой разбег, что впору было появиться бесчисленным объявлениям «требуются», «ищем», «предлагаем». Без дела оставалась деклассированная часть общества, не желавшая трудиться или не обзаведшаяся никакой профессией. Так что...

От дилетантизма одной, отдельно взятой личности страдает сама эта личность. От дилетантизма руководителя лихорадит подчиненных, организацию и смежников. От дилетантизма главы государства страдает не только народ, но и вся планета, ибо все государства взаимосвязаны.

Ленин заложил в фундамент слишком много взаимоисключающего. Он поощрял самостоятельность на всех уровнях – и породил жесточайшую централизацию. Дилетант в нем мирно уживался с демагогом, это и породило признание (де-юре) свободы слова – и тюрьмы для инакомыслящих (де-факто). Выступал за культуру – и выдворил цвет интеллигенции.

Деспотизм, как учит история, всегда однопартиен, не выносит даже намека на противодействие. Ленин стлал мягко, да жестко пришлось спать стране на приготовленном им ложе поголовной бедности. Ложе для психов, ринувшихся в нищету. Инерцию ленинизма преодолеть не так-то просто.

Далеко не все видят в предпринимателях спасателей и спасителей, идет умело направляемая кампания по их дискредитации. Делается это по старым, как мир, рецептам: изголодавшейся толпе доводится до сведения, что и почем они вкушают. Вот, просим извинить за тавтологию, образцово-показательный образчик («Советская Россия», 28 декабря, 1991):

«Вы не знаете, куда пойти на Новый год? У вас трудности с подбором праздничного меню? Нет проблем! Московские валютные рестораны возьмут все хлопоты на себя!

Ресторан гостиницы «Марко Поло» (Спиридоньевский пер., 9) предложит гостям в новогоднюю ночь такую программу ужина: блинчики с черной икрой, копченый лосось под соусом из маринованной тыквы, свеклы и хрена, суп из осетра с пирожками, начиненными мясом краба, грудка фазана с картофельной лепешкой под клюквенным соусом, филе говядины в тесте под соусом с красным вином, свежие груши, наполненные шоколадным муссом.

Цена – самая умеренная по сравнению с другими заведениями – 85 долларов (10 370 рублей по курсу московского Сбербанка на 20 декабря 1991 года) с человека. Но зато те, кто будет не в состоянии возвратиться домой, смогут получить на ночь номер «люкс» всего за полцены – в 180 долларов (21960 рублей).

Отель «Метрополь» (Охотный ряд, д. 1) угостит посетителей в Боярском зале черной икрой, балыком, соусом с трюфелями, коктейлем из крабов, жареным поросенком под медом, галантином из индейки, консоме из речной семги, крокетами с молоком кокосового ореха и ананасами с мороженым. Цена ужина – 120 долларов».

И далее – все в том же духе. Рядом с этим снимок миллионера и тут же – фото бродяги, наливающего в кружку кипяток из чайника с надписью «Камера». Нет только одного: ответа на вопрос, почему богатый человек должен делиться доходами с тем же бродяжкой? Если он не украл, не убил – за-ра-бо-тал? В конце-то концов, а кто мешает этому же бродяге вернуться к труду?

Каждый тратит по своему усмотрению, предварительно рассчитавшись с родным государством, уплатив немалый подоходный налог. Ответствуйте, почему бессовестно швырять десятки, сотни тысяч рублей и долларов на деликатесы? Уж если на то пошло, бессовестно делиться заработанным с бродягой, который на миллион процентов уверен, что в нашей гуманной державе ему не дадут умереть с голоду.

Перекос в сознании: бродяга идет по разряду неудачников, убогих, а их принято жалеть, так же как принято зреть в карман удачливому. Спящий в навозной куче не вызывает особых эмоций. Живущий в трех-четырехэтажных хоромах, возведенных трудом праведным, вмиг становится объектом нон грата, ему приходится хуже, чем на вулкане: могут и поджечь, и стекла выбить, доносами и анонимками доведут до психушки.

В Елисеевском магазине – известном всей стране московском гастрономе № 1 – состоялся банкет по случаю девяностолетия. Такие юбилеи отмечаются не так уж часто, торжества были устроены с размахом, транслировались по российскому каналу телевидения. Не знаем, был ли на банкете спецкор одной предельно уважаемой нами газеты, но мнение свое он высказал. Смутила его не концертная часть торжеств, а сугубо банкетная, застольная, что пили и чем закусывали приглашенные с фамилиями одна громче другой. Цвет московско-питерской интеллигенции обвинили в отсутствии... интеллигентности, в неприличном поведении:

«Один вопрос: кому пришло в голову сотворить развлекательное телешоу в гастрономе, где избранная публика, непринужденно шутя по поводу надвигающегося голода, обильно потребляет все то, чего на прилавках либо нет, либо ценой совершенно недоступно миллионам зрителей?

Я не о том, кто что пьет и чем закусывает. Я о мере, о такте, о деликатности в устройстве и проведении подобных мероприятий. О том, что некогда составляло неколебимую основу поведения российского интеллигента и выражалось словом, все реже употребляемом, ибо и само понятие почти исчезло: приличие.

Интеллигентам (а в их среде отмечались и люди довольно состоятельные), в тяжкие для всего народа моменты истории, было свойственно самоограничение. Имелась, знаете ли, такая душевная привычка, для многих сегодня непостижимая, – примеряться к тому, как живет большинство соотечественников, чтобы нечаянно не смутить своим благополучием чьей-то безгрешной бедности. К такому поведению, упаси Бог, никого не призываю. Пусть всяк ведет себя, как хочет. Но и на ликование широкой публики от выставляемых напоказ стандартов своего материального бытия тоже пусть не рассчитывает».

Одним словом, уважаемая публика, от яств не отказывайтесь, но – поглощайте их с оглядкой на бедность окружающих, лучше всего – под одеялом, иначе... А вот что иначе: «Господа! Никто не покушается на ваше право предаваться удовольствиям с размахом, прямо пропорциональным объему вашего кошелька. Но не ждите восторгов публики от вашего красования на телеэкране, ибо это вызов голодным и нищим, И не удивляйтесь, если полетят камни в витрины ваших частных магазинов, если вскоре полыхнут ясным пламенем ваши брокерские конторы».