Геннадий Сосонко - Диалоги с шахматным Нострадамусом

«И услышал я, Иоханнес, громкий удар грома и голос с Небес: «Ах». И солнце стало черным, и луна стала кровавой. И семь ангелов с семью скрипками вскричали «Ах», и четыре зверя вскричали «Ах», и 124 тысячи человек вскричали «Ах». И легла тишина на Небесах, и длилось всё это три часа. И ангел перенес меня на другой берег моря. Иувидеа я огромного зверя, выходящего из моря. И был этот зверь с семью головами и десятью рогами. И пасть у него была, как пасть льва, и говорил он гордо и богохульно. И была дана этому зверю сила вредить людям в течение времени, и другого времени, и еще половины времени. А имя зверя было по-еврейски Аввадон, а по-гречески Аполлион».

Отключение света явилось катастрофой для организаторов и судей. Вообще говоря, судьи на шахматных турнирах совершенно не нужны; их присутствие замечаешь только, когда они шипят публике: «Тишина!» да вырывают фигуры из рук игроков, после того как те закончили партию и намереваются приступить к анализу.

Но здесь они действительно столкнулись с проблемой, о которой ничего не сказано в регламенте соревнований. Организаторы связались с центральной подстанцией, но там обещали подачу электроэнергии не ранее чем через три часа.

Что делать? Оставалось еще полтора часа до первого контроля времени, и бьшо решено, не записывая хода, отложить все партии в положении, возникшем в тот момент, когда отключилось электричество. (Я был очень рад, что элетричество не отключилось на несколько секунд раньше.) Партии должны были быть продолжены в десять часов вечера. Нет никаких сомнений, что услышать об этом решении судейской коллегии моему сопернику было крайне .неприятно.

Кинтерос —молодой человек 24 лет от роду. Черные, блестящие глаза его и беспорядочно вьющиеся волосы некоторых девушек —увы, не самых некрасивых — совершенно сводят с ума. Вчера вечером я заметил его в баре с неописуемой красавицей. Она, кстати говоря, не была той же самой, в обществе которой находился Кинтерос двумя днями раньше, — та была с большим ртом и маленьким изящным носиком, — но на лице этой было то же самое выражение безграничного восхищения.

Не побоюсь ошибиться, если предположу, что Кинтерос на десять часов вечера имел совершенно другие планы, чем играть в шахматы с Иоханнесам Доннером. Для того чтобы насолить ему еще больше, я заметил, что крайне сожалею, что он на предыдущем ходу не сделал выигрывающий ход, который я ему, естественно, и сообщил. В этом случае я был бы вынужден немедленно сдать партию.

После анализа отложенного положения я пришел к выводу, что моя позиция всё еще совершенно проиграна, но, учитывая психологические, философ-ские и теологические факторы, надеялся на благополучный исход. Для выигрыша моему сопернику требовалось все же сделать пару точных ходов, и я сомневался, будет ли он в состоянии их найти. Действительность превзошла веемой ожидания. Делая ошибку за ошибкой, Кинтерос упустил сначала выигрыш, а потом и ничью.

Не могу удержаться, чтобы не заметить, что, когда он сдался, я сказал нечто, чего никогда еще не говорил после выигрыша партии. Может быть, думал об этом, но никогда не говорил. Я сказал: «Sorry».

Эта история приключилась на мемориале Капабланки-1972. В том году турнир проходил не в Гаване, а в Сьенфуэгосе на южном побережье Кубы и был менее представителен, чем обычно. Иностранцев было немного: помимо Доннера честь Западной Европы защищал шотландский мастер Леви, из Советского Союза приехали гроссмейстеры Платонов и Лейн, из Южной Америки — аргентинец Кинтерос и Родригес из Перу. Остальные участники турнира были кубинские мастера.

Отрывок из Библии, который Доннер процитировал, написан им по памяти и явился записью Хейна в книге посетителей музея, построенного на том месте, где 16 апреля 1961 года в заливе Свиней кубинцам удалось отразить американское вторжение. Сьенфуэгос расположен совсем неподалеку, и в выходной день участники турнира побывали с экскурсией в этом музее. Доннер признался, что каждый, знакомый с Библией, сразу увидит, что цитата, приведенная им, не вполне соответствует оригиналу.

Что ж, — напишет он, уже вернувшись в Амстердам, — это был текст Библии, запомнившийся маленькому мальчику и оставшийся в его памяти на всю жизнь. На самом деле здесь смешаны две части из откровения Иоанна Богослова.

Вот правильный текст: «Пятый ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан ей был ключ от кладязи бездны. Она отворяла кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух из кладязя. И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы. (...) У ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала; власть же ее была — вредить людям пять месяцев. Царем над собой она имела ангела бездны; имя ему по-еврейски Аввадон, а по-гречески Аполлион».

Мои гостеприимные кубинские хозяева были очень поражены этим текстом и странными именами, в нем встречающимися. Яне нашел ничего лучшего, чем сказать, что имена Аввадон и Аполлион рифмуются с Никсоном.

«Схаакбюллетин», апрель 1972

С незапамятных времен существует глубокое взаимное недоверие между религией и шахматной игрой. Немало отцов церкви предупреждали об опасности шахмат, в то время как многие шахматисты, вследствие логического мышления, столь необходимого для игры, отошли от постулатов веры.

В субботу днем, во время первой партии матча между Ларсеном и Пор-тишем в роттердамском «Дулене» [ 24 ] Самый большой концертный зал Роттердама, где в 1977 году состоялся четвертьфинальный матч претендентов Ларсен — Портиш. это веками длящееся противостояние переросло в открытый конфликт.

Партия еще не вышла из дебюта, оба соперника только нащупывали наиболее выгодные поля для своих фигур, когда публика и организаторы с беспокойством заметили, что огромное здание «Дулена» стало наполняться людьми, по униформе и фуражкам которыхможно было безошибочно определить, что они принадлежат к Армии Спасения. Это беспокойство можно понять: если Армия Спасения и относится к самым мирным армиям в мире, то из всех христианских организаций она, без сомнения, самая шумная.

Этим ее представители выделяются даже в уличных проповедях, где они выступают небольшими группками. В тот же субботний день их нашествие исчислялось сотнями, тысячами, так что опасения, что звуки их песнопений достигнут зала, где сражаются шахматисты, имели под собой все основания. Так и случилось, причем очень скоро. Сопровождаемые трещотками, свирелями и звоночками, вырвавшиеся из тысячи глоток славословия и кантаты обрели необычайную мощь. Хотя те из шахматистов, кто причисляет себя к агностикам, сомневаются, достигла ли эта мощь тех высот, для которых она предназначалась, небольшой зал на втором этаже, где Ларсен и Портиш вели свой захватывающий поединок, сотрясся от страшного грохота. Триумф над шахматами, одержанный этими восхвалениями мира и любви к ближнему, был полный.