И. Смирнов - А чем Россия не Нигерия?

Венгрия воевала против СССР с большой неохотой. Правитель этой страны М. Хорти при всём своём антикоммунизме нисколько не верил в победу Германии и сочувствовал западным державам, но боялся Гитлера. Те немногочисленные венгерские части, которые участвовали в боях на Восточном фронте, в основном погибли или попали в плен в ноябре 42-го под Сталинградом. В 1943 — первой половине 1944 года венгерских войск на советско-германском фронте практически не было.

Оставалась Финляндия. В том, что финны — отличные солдаты, советская армия убедилась на собственном горьком опыте зимой 1939/40 года. Поскольку население Финляндии в большинстве своём считало войну против Советского Союза оправданной как реванш за сталинскую агрессию 1939 года, финны и летом 41-го воевали хорошо. К началу сентября 1941 года они заняли практически всю ту территорию, которую считали своей, и остановились. В дальнейшем до лета 1944 года серьёзных боевых действий на советско-финляндском фронте почти не было, если не считать взаимной заброски небольших диверсионных отрядов в тыл противника. Советская 23-я армия, оборонявшая Ленинград со стороны Карельского перешейка, вообще в основном отдыхала. (По численности она очень сильно не дотягивала до армии, но это не имело значения из-за отсутствия здесь настоящих боёв.)

Так что проку от сателлитов для Германии было очень мало. Если численность противостоявших друг другу на советско-германском фронте войск длительное время оставалась примерно одинаковой, а временами небольшое преимущество имел противник, то дело тут не в использовании немцами людских ресурсов «соединённой Западно-Центральной Европы» — причины следует искать внутри Советского Союза. И тут придётся вспомнить и потерю пяти миллионов пленных в страшных «котлах» 1941 года, и стремительную оккупацию немцами Белоруссии, почти всей Украины и ряда западных русских областей уже в первые месяцы войны, и двухмиллионную «армию» зэков (из которых очень многие мечтали попасть на фронт, да их не брали), а также десятки тысяч охранявших их вертухаев. К зэкам надо ещё прибавить сотни тысяч чудом выживших ссыльнопоселенцев из числа раскулаченных, которых на фронт тоже старались не пускать. И, конечно, нельзя не вспомнить пресловутую «дружбу народов», якобы утвердившуюся в стране победившего социализма. Эта «дружба народов» проявилась в высылке из родных мест за время войны восьми «подозрительных» национальностей: немцев, калмыков, крымских татар, карачаевцев, балкарцев, ингушей, чеченцев и турок-месхетинцев. При этом никто из них, кроме в очередной раз восставших чеченцев, не давал для этого никакого повода. Некоторые более многочисленные этносы не ссылали, но и в армию призывать боялись. Среди таджиков, узбеков и туркмен в армию взяли лишь около половины военнообязанных мужчин, да и тех чаще использовали не на передовой.

Но, может быть, Германия могла широко использовать экономические ресурсы сателлитов и оккупированных стран? Эту версию у нас широко пропагандировали в советское время, однако её следует считать сильным преувеличением. Страны Восточной и Юго-Восточной Европы — от Польши до Греции — не имели тогда сколько-нибудь развитой промышленности. Единственное исключение составляла Чехословакия. Однако чехи при всём своём неумении сражаться с оружием в руках — классные саботажники, достаточно вспомнить чешского национального героя — бравого солдата Швейка. И в годы Второй мировой войны земляки Швейка тоже были «на высоте». Вот характерный пример: во время одной из немецких бомбёжек Москвы авиабомба упала на дом В.И. Даля (это рядом с зоопарком). И — не взорвалась. Сапёры начали её обезвреживать и обнаружили, что вместо взрывателя в бомбу вложен чешско-русский словарь. Помимо саботажа, чехи ещё предоставляли убежище дезертирам, спасавшимся от службы в немецкой армии. К концу войны таковых набралось несколько десятков тысяч человек, и почти все они прятались именно в Чехии.

Во Франции промышленности тоже хватало, но без большой пользы для немцев. Саботаж процветал и там. Но вдобавок французское Сопротивление полюбило взрывать опоры ЛЭП и устраивать диверсии на самих электростанциях. Вряд ли нужно объяснять, что любому предприятию трудно работать при частом отключении электричества. Кроме того, среди французских предпринимателей нашлось некоторое число подлинных патриотов (без кавычек). Таков был Пежо, владелец знаменитого автозавода, который немцы переоборудовали под военное производство. Под влиянием представителей английской разведки Пежо сам приказал двоим особо проверенным техникам взорвать собственный завод, что они успешно осуществили.

Наконец, в самой Германии промышленность далеко не процветала по той простой причине, что большинство мужчин трудоспособного возраста либо служило в армии, либо уже лежало в земле. Правители Третьего рейха пытались решить проблему за счёт заключённых в концлагерях и мало чем отличавшихся от них иностранных рабочих, которых угоняли в Германию из оккупированных стран. Но из этой затеи по большому счёту ничего не вышло. Как отмечал гитлеровский министр вооружений А. Шпеер, производительность труда заключённого была в 6-7 раз ниже, чем вольнонаёмного рабочего. Данных о производительности труда «остарбайтеров» у меня нет, но есть все основания думать, что она мало отличалась от производительности труда заключенных, ведь немцы и с ними обращались как с рабами.

И не стоит забывать, что с середины 1942 года англичане и американцы непрерывно и беспощадно бомбили Германию. Сбылось пророчество офицера германского Генштаба Клауса фон Штауфенберга, который ещё в 1936 году писал, что в предстоящей войне у Германии не будет тыла. Уже в конце лета и осенью 1942 года англо-американская авиация сравняла с землёй ряд городов Рура — важнейшего промышленного района Германии. В 1943-м союзники практически уничтожили Гамбург — второй по числу жителей немецкий город, и принялись за Берлин. Жертвы среди мирного населения стали сравнимыми с потерями на Восточном фронте, а бегство из столицы всей верхушки Рейха не укрепило её авторитет. И сколько бы немцы ни прятали свою промышленность под землю, она и там не была застрахована от бомбовых ударов.

В общем, в 43-м Третий рейх уже околевал, а исход войны стал абсолютно ясен любому солдату с обеих сторон. Утверждение, что перелом в войне наступил после Сталинграда, растиражировано советскими школьными учебниками, но не соответствует действительности. Окружение и разгром 6-й немецкой армии Паулюса сыграли важную психологическую роль, однако не они решили исход войны. В затяжной войне на измор Советский Союз неизбежно должен был победить Германию, а страны антигитлеровской коалиции — сломить державы «оси». Всё дело в том, что людские и материальные ресурсы стран антигитлеровской коалиции многократно превосходили ресурсы нацистской Германии и её союзников.