И. Смирнов - А чем Россия не Нигерия?

Так что вполне возможно и действительно существует зерновое хозяйство, основанное почти целиком на выращивании яровых. А для них температура зимы безразлична. Что касается летнего тепла, то хоть в России, хоть в Канаде его как раз хватает на всей пригодной для земледелия площади. Ведь северная граница земледелия всюду обусловлена именно нехваткой летнего тепла, а не зимними морозами.

Наконец, самый сильный довод г-на Паршева против способности России прокормить себя — будто бы крайне низкая биологическая продуктивность нашей территории. Как ни удивительно, в книге «Почему Россия не Америка» этот важнейший тезис выдвинут походя, между делом. Сравнивая численность лосей в России и Финляндии, г-н Паршев утверждает: «...в зоне тайги — северо-восток Финляндии — плотность лосей, как у нас, а вот западная часть — зона широколиственных лесов. Там в основном лоси (да и финны) живут, биологическая продуктивность леса и поля в этой зоне чуть не на порядок выше»(с. 39).

Очевидно, что вопрос очень серьёзный, хотя поставлен в странной форме. Плотность лосей волнует сравнительно немногих. А вот оценка продуктивности лесов и полей России исключительно важна для понимания перспектив сельского хозяйства и лесоводства в нашей стране.

Начнём с уточнения границ природных зон. При беглом взгляде на любую карту (например, из учебника П.П. Второва и Н.Н. Дроздова «Биогеография») сразу станет ясно, что на северо-востоке Финляндии лоси вообще не живут и жить не могут. Там тундра, где пасутся большие стада домашних и диких северных оленей. Тайга расположена южнее. Она занимает всю среднюю, наиболее обширную полосу Финляндии, а также юго-восток этой страны. А небольшая юго-западная часть Финляндии принадлежит к природной зоне смешанных (хвойно-широколиственных) лесов.

Неспособность г-на Паршева различить широколиственные и хвойно-широколиственные (смешанные) леса приводит к очень грубой ошибке. Любой школьник обязан знать различия между ними! Даже совсем далёкому от географии человеку понятно, что Москва и Киев расположены в разных природных зонах. Столица России стоит у северной границы смешанных (хвойно-широколиственных) лесов, поэтому в городских лесопарках можно встретить и дуб, и липу, и сосну. Ель (кроме так называемой голубой ели) в загазованном городе не жилец, но в ближнем Подмосковье ельников много. А вот в зоне широколиственных лесов, в которой находится столица Украины, ель уже не растёт. И редкие сосновые боры встречаются только на песках. Зато разнообразие широколиственных пород возрастает: к дубу и липе добавляются граб и явор, а в посадках и настоящий, съедобный каштан.

Но если г-н Паршев перепутал расположение природных зон (хочется надеяться, что не намеренно ввёл читателей в заблуждение), то, может быть, в своих рассуждениях об их сравнительной продуктивности он всё-таки прав?

Прежде всего, отметим, что продуктивность леса и продуктивность поля — две совершенно разные величины. Требования к условиям окружающей среды деревьев и травянистых растений (например, хлебных злаков) сильно отличаются. В XIX веке этой простой истины не понимали даже некоторые учёные. И оттого великому русскому почвоведу В.В. Докучаеву в «Русском чернозёме» приходилось разъяснять: «Данный комплекс климатических условий не может быть одновременно вполне благоприятным и для степной, и для лесной растительности, а поэтому и говорить о большой пригодности климата вообще для растительности невозможно (разрядка В.В. Докучаева. — И.С.)» [23] Докучаев В.В. Русский чернозём : Отчёт Вольному экономическому обществу / вводн. ст. и общ. ред. В.Р. Вильямса; биогр. и коммент. З.С. Филипповича. (С приложением 3 почвенных карт под редакцией Л.И. Прасолова). М. ; Л.: ОГИЗ — Сельхозгиз, 1936. С. 268-269. . Естественно, что у главных полевых культур — хлебных злаков — требования к климату близки к требованиям дикорастущих степных злаковых трав. (Исключение составляет рис, но его в России сеют очень мало.) То есть максимальная продуктивность леса и поля нигде и никогда не совпадет. В одних местностях лес будет расти хорошо, а полевые культуры — посредственно, в других — наоборот.

Продуктивность поля измерить сравнительно легко — её мерой служит урожайность возделываемых культур. Правда, при измерении продуктивности через урожайность надо строго выдержать принцип единственного различия. Поясню это на примере. По урожайности зерновых сравниваются две страны. В одной из них (допустим, в Швеции) ежегодно вносят большие дозы минеральных удобрений. В другой (допустим, в России) уже больше 10 лет минеральные удобрения либо не применяют, либо вносят очень малыми дозами и нерегулярно. К тому же и до этого их применяли по принципу: где густо, а где пусто. Очевидно, что если мы сравним урожайность в странах со столь огромными различиями в агротехнике, то полученные нами цифры не будут отражать естественную продуктивность полей.

Однако в пределах одного государства экономические условия и культура земледелия обычно различаются не столь резко. Поэтому можно предположить, что урожайность сельскохозяйственных культур (например, зерновых) в среднем за несколько лет отражает большую или меньшую благоприятность почвенно-климатических условий.

Таблица 2.3. Урожайность зерновых в Брянской и Владимирской областях (ц/га)

Источник : АПК России. М., 2000.

Сравним урожайность зерновых в двух российских областях — Брянской и Владимирской. Первая из них большей частью находится как раз в зоне широколиственных лесов, хотя её северная треть уже попадает в полосу смешанных (хвойно-широколиственных) лесов. Владимирская область принадлежит к природной подзоне южной тайги. Если всерьёз воспринимать слова г-на Паршева, то продуктивность поля в Брянской области должна быть «чуть не на порядок выше», чем во Владимирской.

Конечно, урожайность там и здесь удручающе низкая. Но всё же во Владимирской области она оказалась даже немного выше! И, разумеется, ни о каких различиях «чуть ли не на порядок» и речи быть не может.

Таблица 2.4. Урожайность сильной озимой пшеницы в некоторых Штатах США (ц/га)

Источник : Николаев М.В. Современный климат и изменчивость урожаев. Зерновые регионы умеренного пояса. СПб.: Гидрометиздат, 1994

Наша страна — не исключение из правил. Вообще, нельзя утверждать, что при продвижении с севера на юг урожайность обязательно должна расти. Где-то это так, а где-то действует обратная закономерность. Скажем, данные об урожайности сильной озимой пшеницы в четырех штатах США за 1971-1981 годы совсем не подтверждают обычного мнения г-на Паршева о том, что чем жарче, тем лучше.