Газета Завтра Газета - Газета Завтра 854 (13 2010)

В МАТЕРИАЛАХ,распространенных пресс-службой российского правительства в связи с недавними переговорами Путина с премьер-министром, главой МИДа Катара шейхом Хамадом Бен Джасемом, приводятся, в частности, следующие слова российского премьера, обращенные к своему гостю: "Катар для нас очень интересный партнер. И надеюсь, что вы так же смотрите на Россию. Катар и Россия — крупнейшие в мире производители углеводородного сырья, прежде всего газа, и очень важно координировать нашу совместную работу на рынках". Находясь в Москве, шейх Джасем провел также встречу с главой "Газпрома" Алексеем Миллером, обсудив перспективы взаимодействия концерна и компании Qatar Petroleum.

1 1 http://top.mail.ru/jump?from=74573

21 марта на Болотной площади столицы состоялся массовый митинг "Спасём семью — спасём Россию!", направленный против введения в нашей стране системы ювенальной юстиции, а также школьного "секспросвета" и обучения "толерантному" отношению к разного рода сексуальным извращенцам. В митинге приняли участие более пяти тысяч москвичей и представителей близлежащих регионов.

Кроме того, в 16 городах России прошли акции в поддержку московского митинга и высказанных на нём требований — об этом сообщает пресс-служба "Объединенного общественного комитета в защиту семьи, детства и нравственности".

Масштаб протестной акции не может не привлечь внимания к проблеме ювенальной юстиции как системному явлению. Главной целью её лоббистов на данный момент является создание в России ювенального суда. Закон о ювенальном суде пока окончательно не принят, но уже прошел полпути — два чтения в Государственной думе.

Поскольку никаких законодательных оснований для ювенальной системы в стране пока нет, то нет и бюджетных ассигнований на уже вовсю проводимые в 20 регионах её "пилотные" проекты. Деньги, как правило, дают иностранные фонды и НКО, иногда на "взаимовыгодной" основе привлекая региональные власти. Они же оплачивают издание соответствующей литературы, проведение семинаров (с оплатой проезда и проживания) для "дружественных" СМИ, уже начавшуюся в ряде ВУЗов подготовку будущих "ювенальных" чиновников. То есть массовая вербовка и подготовка кадров для создаваемой ювенальной системы, "привлечение к сотрудничеству" чиновников, депутатов и судей уже широко ведётся, причём — что важно — главным образом на зарубежные деньги.

Защитники ювенальной юстиции утверждают, что эта система необходима хотя бы потому, что есть школа в криминалистике, учащая тому, что детей нельзя судить на тех же основаниях, что и взрослых — не из какой-то особенной толерантности, а потому что уже наработана убедительная статистика, показывающая, что в колониях массового исправления детей не происходит. Напротив, так называемая "малолетка" — это кузница рецидивистов.

Утверждается также, что гораздо больший эффект дают методы не карательного, а педагогического характера. Например, с точки зрения профессора кафедры криминологии Московского университета МВД РФ, доктора юридических наук Юрия Евгеньевича Пудовочкина неутешительная статистика российской подростковой преступности — сильный аргумент за ювенальную юстицию.

По мнению большинства зарубежных и отечественных криминологов, профилактика подростковых преступлений — дело прежде всего семьи, школы, секций, кружков, общественных и религиозных организаций, то есть институтов гражданского общества. Сотрудники же органов внутренних дел должны пресекать и раскрывать преступления. Таким образом, только комплексная ювенальная юстиция может стать эффективным средством борьбы с подростковой преступностью.

Возможно. Однако основная проблема сегодняшнего дня состоит в том, что ювенальная юстиция в России, как и в Европе, фактически вообще не будет заниматься подростковой преступностью, или будет — но в самую последнюю очередь.

Ювенальную юстицию в России — это уже очевидно — намерены использовать в первую очередь как инструмент для внедрения так называемых "общечеловеческих" ценностей, разрушения традиционной семьи и дальнейшей атомизации общества. Никакой самодеятельности, никакой специфики и национальных особенностей даже и не планируется: полностью скопированная у Запада ювенальная система и полностью "общечеловеческое" понимание того, что является "правами ребёнка", которые она обязана "защищать", — вплоть до разрушения семей и изъятия детей.

Более того — высокопоставленные сторонники и лоббисты ювенальной юстиции в России одновременно настаивают на введении в школьную программу такого предмета, как сексуальное просвещение. Его необходимость мотивируется "правом ребёнка на получение информации о сохранении своего здоровья". В начале 90-х это безумие удалось остановить, но с введением "европейских норм" родители, запрещающие детишкам изучать "камасутру" и брать раздаваемые в школах презервативы, будут запросто лишаться родительских прав на основании нарушения вышеуказанного права ребёнка.

Согласно западным "ювенальным" технологиям, какие-либо обязанности перед близкими и обществом (включая ответственность за совершённое преступление) должны наступать для "детей" только с 18 лет. Однако с 14 лет "детям" дозволяется подавать в суд на собственных родителей, а с 15-ти — без родительского согласия вступать в половые связи и делать аборт. В то же время "нарушением прав ребёнка" со стороны родителей считается любое "насилие". Насилием считается не только подзатыльник, но и громкий окрик, постановка в угол, "принуждение" убрать свою комнату или сделать зарядку, запрет общаться с "педиками" или криминальной компанией.

Чистым "насилием" является любое полувоенное и религиозное воспитание ребёнка. К "ущемлению прав" относится и "недостаточно высокий уровень потребления", который способна обеспечить семья.

При этом функционеры ювенальной юстиции в Европе имеют право в любое время влезать в семьи с проверками, заносить их в "неблагополучные", требовать отчёта, а при неспособности родителей "договориться" — отнимать детей через ювенальные суды. К примеру, за прошлый год в сытой Германии они отняли таким образом около 70 тысяч детей, из них почти половину — с формулировкой "недостаточно хорошее материальное положение семьи".

А то, какие возможности не только для коррупции, но и для теневого управления обществом через угрозу изъять детей практически из любой семьи получит создаваемая система, трудно даже вообразить.

Пока что социальный работник не может прийти в любой дом, рыться в шкафах, заглядывать в холодильник, допрашивать детей о том, как к ним относятся родители, не нарушают ли их права. Такое возможно лишь в исключительных случаях: или когда дети живут в действительно неблагополучных семьях, или когда они уже стоят на учете в милиции. Но среднестатистическое большинство семей в России не относится ни к той, ни к другой категории, и такой интерес "ювенальных спасателей" к семейным делам воспримут как грубейшее и неправомерное вторжение в их частную жизнь. И пока можно таких "добровольцев" не пускать на порог собственного дома — без последствий для семьи.