Никита Хрущев - Время, Люди, Власть. Воспоминания. Книга 2. Часть 4

Почему именно Дания? Она политически ничем особенным не выделялась, однако ее географическое положение было самым удобным для открытия визитов туда. Мы следовали в Данию пассажирским кораблем "Башкирия" {Было три корабля, на которых Н. С. Хрущев плавал с визитами: "Армения" - в Египет, "Балтика" - в ООН, "Башкирия" - в Скандинавию} и решили, что оттуда переедем в Норвегию, далее - в Швецию и из Швеции - домой. Тут президент Финляндии и ее правительство попросили нас заехать и к ним. Мы имели такую возможность, и они, узнав о том, что мы не возражаем, немедленно прислали официальное приглашение. Со Скандинавскими странами у СССР имелись хорошие дипломатические и деловые отношения, ничто, в принципе, не мешало развитию наших контактов, если не думать о том, что Дания и Норвегия состояли членами агрессивного военного блока НАТО. Впрочем, мы вели с ними торговлю, имели деловые связи и свободно давали экономические заказы в эти страны без каких-либо ограничений. Прибыли мы в Копенгаген. Встреча была обычной, как положено в таких случаях: выстроили почетный караул, произнесли речи.

Мы чувствовали себя вполне хорошо. Там в то время действовало правительство социал-демократов. В фолькетинге они имели абсолютное большинство. Правительство возглавлял, естественно, тоже социал-демократ [228] КРАГ Е. О. (1914 - 1978) - председатель Социал-демократической партии Дании в 1962 - 1973 гг., министр иностранных дел в 1958 - 1962 гг., премьер-министр в 1962 - 1968 и 1971 - 1972 гг. . Он произвел на нас очень доброе впечатление, хорошо относился к советскому государству и соответственно принял нашу делегацию. Правительственная оппозиция из буржуазных партий тоже не выступала против нашего приезда. Мы имели деловые отношения с промышленниками Дании, которые были заинтересованы в дальнейшем развитии экономических связей. Рыболовы хотели продавать нам сельдь и рыбные изделия. Не говорю уж о том, что Дания всегда старалась предложить нам свои молочные продукты - сыр, сливочное масло и др. Они были очень высокого качества и пользовались в СССР широким спросом. Но нас сдерживало самоограничение в валюте, которой недоставало для расплаты за поставки. А сама Дания покупала у нас немного товаров, так что встречного валютного потока мы не имели, хотя и сохраняли активный торговый баланс в свою пользу. Валюту мы накапливали для того, чтобы в других странах делать те заказы, которые не получались в Дании. Имею в виду страны, которые у нас почти ничего не покупали. Поэтому нам и требовалась валюта для выхода на западный рынок. После смерти Сталина у нас с Данией состоялся неприятный диалог. Мы давно установили деловые отношения с ее судостроительными фирмами, и вдруг они не стали принимать наши заказы. Мы хотели заказать там танкер грузоподъемностью 12 тыс. т для перевозки нефти. Нам ответили, что не могут принять заказ в силу ограничений, принятых в странах НАТО.

Это решение было направлено против наших интересов и принималось для того, чтобы ограничить мощь советского морского флота. Допустимый тоннаж достигал всего нескольких тысяч. Состоялись переговоры на этот счет с перепалкой, даже в печати. Судостроители-то были заинтересованы в наших заказах и охотились за ними, но юридически не могли их принять, ибо имелось общее решение для стран НАТО. А направляли эту линию США. Дания вынуждена была подчиниться. Этого случая мы не забыли. Потом там ограничение сняли. Теперь датские судостроители принимали любые заказы, не ограничивая грузоподъемность. Более общий вопрос, который нас интересовал, - обеспечение мирного сосуществования государств с различным социально-политическим устройством. Наша цель заключалась в том, чтобы ликвидировать напряженность и найти возможность роспуска военных блоков, чтобы не противостоять друг другу и не истощать свои бюджеты расходами на вооружение. Затем - развитие торгово-экономических отношений, культурных и научных связей и т. п. Поскольку наши заказы теперь принимались, мы смогли заказывать почти все, что могла выпускать датская промышленность. Ограничения возникали лишь технические, из-за мощностей заводов или размеров наших валютных средств.

Дания - маленькая страна, имеющая сравнительно небольшой удельный вес при решении вопросов внутри НАТО. Мы не чувствовали со стороны ее деятелей какого-то сопротивления при переговорах. Но чувствовали, что они занимали позицию, продиктованную сугубо интересами датского народа. Да, они не соглашались с нами по тем спорным вопросам, которые существовали тогда и существуют сейчас между странами - членами Варшавского договора и членами НАТО, но явно в силу вынужденной необходимости. В остальном приемы и переговоры ничем особенным не выделялись, и от них осталось хорошее впечатление. Они были дружественными, теплыми, никаких осложнений мы не встретили. Отмечу, что в то время возникли споры в Коммунистической партии Дании. Сразу после второй мировой войны ее возглавлял Ларсен [229] ЛАРСЕН К. (возглавлял КПД до 1959 г. ). , коммунист с большим стажем, который успел приобрести вес в международном коммунистическом движении, весьма известная фигура. На последнем Международном совещании братских партий (Москва) перед нашей поездкой в Данию Ларсен занял позицию, которая противоречила общим взглядам собравшихся по югославской проблеме, выступив с проюгославской точкой зрения. Поэтому против него и был направлен огонь.

КПД большинством голосов осудила Ларсена, после чего он выбыл из нее и организовал новую партию. Так в Дании появились две левые рабочие партии. Одна по-прежнему называлась коммунистической, другая, кажется, социалистической [230] Социалистическая народная партия, основанная в 1959 г. . Это и была партия Ларсена, по численности небольшая, но довольно влиятельная среди избирателей. При выборах в фолькетинг обе партии выставили своих кандидатов. Получился раскол. Мы прибыли туда в то время, когда раскол уже оформился. Конечно, мы поддерживали компартию [231] Председатель ЦК КПД К. Есперсен. и осуждали ту, лидером которой был Ларсен. Она оказалась в оппозиции к коммунистическому движению в целом, и мы вели с ней борьбу. Но Ларсен называл себя коммунистом и доказывал, что именно он стоит на марксистско-ленинских позициях. Еще до раскола я беседовал с Ларсеном, который частенько приезжал в Советский Союз и иной раз заходил в ЦК КПСС. Он производил впечатление простого и честного человека, и мы не выражали ему ранее никакого недоверия, у нас не было на то мотивов. Политических вопросов он не касался, да, видимо, особых вопросов и не возникало. Ведь наши партии не имели расхождений по международным коммунистическим проблемам, поэтому велся нормальный обмен мнениями.