Никита Хрущев - Время, Люди, Власть. Воспоминания. Книга 2. Часть 4

Однако Булганин сам сказал мне, что хотел бы, чтобы отвечал я. Имели место случаи, когда задавался вопрос, а я поворачивал голову к Булганину, показывая, что ожидаю его ответа. Он тут же сам обращался ко мне: "Отвечай ты!" И я отвечал. Чтобы не возникло какого-либо неудобства и чтобы не дать повода английской стороне для каких-либо домыслов, я отвечал после паузы, которую всегда делал, чтобы Булганин имел возможность, если захочет, ответить, включиться в разговор. Как правило, он меня толкал в бок, показывал глазами или прямо говорил: "Ответит Хрущев". Хочу, чтобы меня правильно поняли. У меня даже произошел на эту тему неприятный разговор, когда мы вернулись. О всех беседах, которые состоялись, потом составлялся отчет, и мы посылали его в Москву, на протяжении всего моего пребывания в Англии аккуратно информируя Президиум ЦК КПСС о ходе нашего пребывания там, о беседах, о вопросах, которые ставились, и о том, как мы на них отвечали. Поэтому наше руководство видело из отчетов, что главным образом даю ответы я. И мне было неприятно, что, когда мы приехали, Молотов спросил: "Почему все время отвечал ты?" Я почувствовал какое-то его недовольство тем, что, мол, я подавлял главу правительства и делегации. Пришлось сказать: "Товарищи, прошу выяснить у самого Булганина, почему так получилось. Не мог же я входить в препирательства с ним, когда надо было отвечать, а Булганин мне заявляет: "Ты отвечай!" Что я мог ему заявить: нет, по положению ты должен отвечать? Выглядело бы глупо перед иностранцами показать себя в таком виде. Булганин сам уступал свою роль мне без всяких моих поползновений к тому".

Не буду сейчас играть в скромность. Ведь потом выяснилось, что Булганин, правильно понимая свои возможности, на ряд вопросов не смог бы ответить так, как нужно было. Он человек обтекаемый. Это ярко проявилось, в частности, когда лейбористы устроили обед в нашу честь. Там он сам отвечал на вопросы, которые ставили лейбористы, и отвечал по-обывательски. И мне пришлось вмешаться и высказать свою точку зрения. У нас возникло политическое обострение, и мы просто ушли с этого обеда, полностью разругавшись с лейбористским руководством. Это - лирическое отступление, но я считаю, что об этом необходимо сказать. Итак, поехали мы в Гринвич на прием к морякам [51] Встреча состоялась 20 апреля 1956 г. в Королевском военно-морском колледже (г. Гринвич). . Там собралось много народа в большом зале с длинным столом. Зал несколько мрачный, как это принято у англичан, с притушенным светом. Полумрак. Выпивали, держали речи. Не помню, о чем там говорили англичане. Главным образом, выступал один и тот же адмирал, нам надо было отвечать. Булганин опять сказал: "Выступай ты". И я выступил. Это была как бы вольная встреча, с вольным выступлением. Я избрал такую тему, чтобы шире обрисовать нашу страну и ее возможности, то есть пойти, грубо говоря, в наступление на англичан.

Поставил перед ними такой вопрос: "Господа, вы представляете Великобританию. Ваша страна владычица морей, но в прошлом. Сейчас нужно реально смотреть на вещи. Все изменилось, другая техника, иное положение морского флота. Раньше он был плавающей артиллерией, и она наводила страх, прокладывая путь морской пехоте. Сейчас, когда имеются самолеты-ракетоносцы и ракеты, которые можно запускать в цель на большом расстоянии, недосягаемом для артиллерии кораблей, сложилось новое положение. Можно сказать, что сейчас линкоры и крейсера - это плавающие гробы, они морально устарели. Вот мы прибыли к вам на крейсере. Это современный крейсер, хороший корабль, я слышал такую его оценку от ваших специалистов. Хотя они высоко оценили наш крейсер, мы можем его продать, потому что он устарел, и его вооружение тоже устарело. В будущей войне не крейсера будут решать главные военные вопросы, и даже не бомбардировочная авиация. Она тоже стареет, хотя еще не устарела так, как морской флот, но тоже стареет. Теперь выходит на арену как главное оружие на море подводный флот, а в воздухе - ракеты, которые наносят удар по целям на большом расстоянии, а в будущем - на неограниченном расстоянии".

Ставились различные вопросы, давались ответы, но разговор вращался в основном все время вокруг вопроса о флоте. Мы хотели подчеркнуть падение военных возможностей в отношении воздействия на нас со стороны британского флота и прямо об этом сказали их морякам. Это не были какие-то агрессивные речи с угрозами, все говорилось как бы со смешком. Они тоже подшучивали, иронизировали. Сейчас уже не помню, как это преподносилось, но в целом беседа была довольно откровенная и непринужденная, никого ни к чему не обязывающая. То были не переговоры, а обмен мнениями за столом, за бокалом виски. Говорили о современном положении в мире, о будущих войнах, о том, какое оружие займет какое положение. Морской лорд, наш хозяин, оказался человеком, понимающим шутки, и я не чувствовал, что наши высказывания о морском флоте его как-то покоробили и что он был ими недоволен. Если бы мы это почувствовали, то сразу бы прекратили такой разговор, ибо совершенно не хотели создавать неприятное положение для хозяина, который нас принимал. Расстались мы по-дружески. А назавтра опять встретились с Иденом. Идеи, как всегда, с улыбочкой говорит: "Как вам наши моряки? Какое они произвели на вас впечатление?" Я отвечаю: "У вас хорошие моряки, они известны всему миру". "А как прошла беседа?" И, улыбаясь, смотрит на меня. "О беседе, я вижу, вы все уже знаете, раз улыбаетесь". "Да, - отвечает он, - я знаю. Мне докладывали о ваших высказываниях". "И как вы их расцениваете?". "Я с вами согласен. Но как премьер-министр не могу говорить об этом со своими военными. У нас-то нет реально другого вооружения, кроме надводного флота и бомбардировщиков. Это наше основное средство ведения войны. Я не могу убивать в них веру в наше оружие". "Да, я вас понимаю, но мы честно изложили свою точку зрения".

Потом мое выступление нашло большой отклик в мировой печати. Особенно остро реагировали США на точку зрения, которая была высказана мною на этом обеде в Гринвичском военно-морском колледже. Они стали опровергать меня: нет, военно-морской флот не отжил и все еще является грозной силой в современной войне, как и бомбардировщики. Спустя какое-то количество лет не только в ходе бесед, но и в печати американские журналисты признали, что бомбардировщики отживают свой век, а главное оружие сейчас - ракеты. И если мы, американцы, раньше занимали другую позицию, споря с Хрущевым, и отстаивали свою точку зрения, то это вызывалось повседневной необходимостью, поскольку у русских ракеты появились раньше, чем в США, чья оборона тогда базировалась на военно-морском флоте и бомбардировочной авиации. Это верно. Я тоже понимал, что они не могли согласиться с нами, ведь их военные базы, которые окружали Советский Союз, были насыщены бомбардировочной авиацией, а ракетных войск у них еще не имелось. У нас их тоже было еще мало, но все же они были.