Владимир Иванов - Призрак рейхсляйтера Бормана

Маршал Жуков, вспоминая эти часы и обстоятельства, впоследствии напишет:

«Не помню точно времени, но как только стемнело, позвонил командующий 3-й ударной армией генерал И. Кузнецов и взволнованным голосом доложил: — Только что на участке 52-й гвардейской дивизии прорвалась группа немецких танков, около двадцати машин, которые на большой скорости прошли на северо-западную окраину города.

Было ясно, что кто-то удирает из Берлина. Возникли самые неприятные предположения. Кто-то даже сказал, что, возможно, прорвавшаяся танковая группа вывозит Гитлера, Геббельса и Бормана.

Тотчас же были подняты войска по боевой тревоге, с тем чтобы не выпустить ни одной живой души из района Берлина...

На рассвете 2 мая группа танков была обнаружена в 15 километрах северо-западнее Берлина и уничтожена нашими танкистами. Часть машин сгорела, часть была разбита. Среди погибших экипажей никто из главарей гитлеровцев обнаружен не был».

А член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал К. Ф. Телегин, исходя из показаний плененных немцев о присутствии Бормана среди участников танкового прорыва, тотчас же направил разведчиков в этот район. Тщательный осмотр места боя показал: Бормана здесь нет.

Теперь, думается, самое время дать хотя бы беглый обзор сообщений (последнее слово можно было бы взять в кавычки) о дальнейшем пути Мартина Бормана. При этом я постараюсь не повторять версии, изложенные знатоком загадок (и разгадок) тайн «третьего рейха» Львом Безыменским.

Справедливости ради отметим, что начиная с июня 1945-го «открывать» Бормана стало делом модным. Утверждения, свидетельства, показания волнами накатывались на страницы мировой прессы и исчезали, отвергнутые.

В Западной Германии поисками Бормана после войны, как, впрочем, многих других видных гитлеровцев, практически не занимались. Формально вопрос о бывшем рейхс- ляйтере разбирала комиссия по денацификации в верхнебаварском городе Траунштейн. Там Бормана признали «пропавшим без вести», но — тем не менее — подпадающим под категорию главных преступников. Дело рейхсляйтера разбиралось также в суде, который объявил его мертвым, о чем свидетельствует соответствующая запись в управлении актов гражданского состояния Западного Берлина.

А пионером послевоенных «находок» фашистского преемника выступило Радио Монтевидео. Оно утверждало, что Борман скрывается в провинции Мисьонес, в северной части Аргентины. Полиция обыскала всю провинцию, однако поиски не дали результатов. В том же сорок шестом году в Нюрнберге, когда еще шел процесс, циркулировали слухи, будто «серый кардинал» прячется в испанской деревне Эспириту (провинция Саламанка). Проверка, проведенная властями, также была безуспешной.

Кстати, значительно проще оказалось обнаружить местонахождение жены Бормана. В своей книге «Жизнь и исчезновение ближайшего соратника Гитлера» Джеймс Макговерн пишет: «Сразу же после войны в штабе американской контрразведки появился человек и заявил, что из Берхтесгадена (резиденция Гитлера в Баварии — В. И.) Герда Борман похитила его ребенка. Он сообщил, что ему известно, где скрывается жена бывшего помощника фюрера. После четырех дней поисков в местечке Грендерталь, на австро-итальянской границе, была обнаружена небольшая вилла, в которой размещался детский приют. Руководила им фрау Борман. Она, однако, не сообщила ничего нового о своем супруге...»

Но вернемся к поискам самого Бормана. В 1948 году немецкий эмигрант Хейсляйн, в прошлом депутат рейхстага от Партии центра, знавший Бормана лично и проживавший тогда в Чили, сообщил, что видел рейхсляйтера. Дело, по его словам, было так. Однажды Хейсляйн отправился к своему другу — тоже немецкому эмигранту — Ульриху Кейхенбаху, имение которого находилось почти у самой границы Чили с Аргентиной. Совершая послеобеденную прогулку, друзья неожиданно встретили на дороге трех всадников в пончо и широкополых шляпах. Присмотревшись к одному из них, Хейсляйн вскрикнул от удивления: это был Борман. «Хейсляйн»,— отчетливо пробормотал Борман и, круто осадив лошадь, приказал своим спутникам: «Назад, галопом!» Всадники помчались по направлению к аргентинской границе и вскоре скрылись из виду.

Об этом периоде в жизни Бормана говорится и в книге Пола Мэннинга. В ней указывается, в частности, что и поныне в архивах полиции Буэнос-Айреса хранятся Документы за номером 356/48 и 481/50. В них — свидетельства очевидцев, видевших Бормана в аргентинской столице в том самом 1948 году. Затем он как будто переехал в город Парану, где его вновь опознали.

Далее путь нацистского преступника ведет в Бразилию.

В городе Санта-Катарина он появился под вымышленным именем Элейзер Гольдштейн. Здесь Борман-Гольдштейн активно занимался сколачиванием единого «нацистского клана» из числа германских фашистов, обосновавшихся в немецких колониях Парагвая, Аргентины и Бразилии. Постоянной же резиденцией Бормана стал бразильский штат Мату-Гроссу, откуда он держит постоянную связь с организацией бывших служащих СС («Одесса»).

Потом Борман вновь оказывается в Аргентине. В этой связи утверждают, что в отеле города Мина-Клаверо (провинция Кордова) зарегистрировался некий Хосе Перес, в сопровождении двух спутников, также носивших испанские фамилии, хотя и объяснявшихся по-испански с превеликим трудом.

Вот еще одна версия о судьбе Мартина Бормана. В январе 1952 года один из бывших руководителей итальянских партизан Луиджи Сильвестри заявил корреспондентам, что видел Бормана в Больцано, на австро- итальянской границе. Борман, согласно его сообщению, вышел из черного «мерседеса» и скрылся в монастыре доминиканцев, в котором в ту пору размещался штаб итальянского Красного Креста. Там он представился как руководитель немецкой организации, осуществляющий обмен итальянских и немецких военнопленных. (Отметим, что Больцано расположен напротив той части австрийского Тироля, где с мая 1945 года жила Герда Борман после своего отъезда из Берхтесгадена.) Сообщение Сильвестри вызвало сенсацию, которая, впрочем, просуществовала несколько дней.

Следующее известие датировано 17 февраля того же года. На этот раз теперь уже западногерманский торговец зерном, в прошлом штурмбанфюрер СС Иохим Тибиртиус твердо заявил: Борман жив. Как офицер штаба дивизии «Нордланд», Тибиртиус находился в группе, бежавшей из бункера имперской канцелярии в ночь на 2 мая. Он утверждал, что видел Бормана, ковыляющего рядом с танком, в который попал снаряд на мосту Вайдендаммербрюкке. По словам Тибиртиуса, Борман не пострадал от взрыва, так как позднее он видел его по другую сторону моста. (Иохим Тибиртиус: «Мы шли вместе до самой Альбрехт- штрассе. Потом я потерял его из виду. При взрыве ему повезло, так же, как и мне».)