Александр Пушкин - Переписка 1826-1837

Ну, почтенный и любезный друг Александр Сергеивич, — в какое положение ты, хотя и нехотя но меня ставишь. Вообрази что я в незнакомом городе живу в кредит — занимаю по не многу у хозяина, что я говорю — занимаю, занимал и уже теперь стал он отънековатся, и смотрит как он так и многие на меня с подазрением — меня понимают шарлатаном, — ибо — говоря откровенно, моя правдивая речь — кажется ложью, потому что уверения мои на скорое получение денег не много мне сомнительны самому — и от того слово мое бывает с запинательством — что и приводит всякого в сумнение, — жена моя ничего не знает — и не замечает — ибо я наружно очень весел и покоен, нет почты, что бы я раза три не посылал переспрашивать — не ошибаются ли, верно есть, должна быть ко мне повеска. — В маленьком городе всё известно, — и потому не мудрено, что я кажусь либо подазрителен — либо жалок и смешон, но это всё ничего — хотя некрасивая — роль, но сущность или существенность моего положения может быть очень жестока. — Не могу, силы нет — описать тебе могущее быть унизительное мое положение, — не то что бы не умел — в мемориях я в своих опишу, — но теперь какая-то русская амбиция мешает — не люблю ни представлять себя, ни сам себя видеть — в жалком положении — я думаю что это происходит от нравственного кокетства, — мне же всё равно что жалько — что гатько, — а я близок к гаткому — [но] и только от того, что я писал к тебе, бил наверное, но вышло [плие] по первой почте плиё, — и потом затянулось — не выходит — да и только, — знаю что выдет — да когда. — Прости великодушно — что я тебя не много огорчаю, — мне ей-ей бы не хотелось — но так пришлось — нутренной жар — какая-то нервическая хлопотливость — заставляет меня тебе писать — а приятного написать как бы не хотел не могу — понудить тебя не для чего — ты и сам почти столько же беспокоишся я уверен. Ускорить тебя в платеже, то же не имею в намерении, — ибо уже я не получа нынешнью почту к светой, не естественно получение, — ни по времени, ни почему — итак любезный друг я пишу — без цели, без надежды, а только надеясь на твою дружбу, — разъзрядил свое тяжелое сердце, и мне поверишь ли, что как-то гораздо легче. — Если тут будет — Соболевский, останови его, чтобы он на смех — не поднял — и не сказал что без денег лехко, — это шутька будет с его стороны не чистосердечная, потому что он как человек опытной знает — что без денег тяжело. — Кланяйся ему и брату твоему — мне кажется что ты писал что он сердит на меня. — Скажи ему, что это не прилично, беспечному и сладко-жирно-ество любителю, Лорду, сердится и ему, должно быть, лень сердится, я так и думаю, что он не может сердится, так же как и я, — ему — от лени, а мне от того, что некогда. Прощай, любезный Александр Сергеивич, хотя мне и очень плохо — но всё лучше того, что бы было — еслиб не жена моя — а была бы Ол.[ьга] Анд.[реевна] — Она ей-ей премилая, и прекроткая — только бы не с глазить, — хотя жена и не знает, что я тебе пишу, но кланяюсь тебе за нее и прошу засвидетельствовать наши почтения Натальи Николаевне.

Ради бога присылай мне все три тысячи, это одно может поправить мою репутацию — кредит и вообще дела — мои.

П. Нащокин.

Вторник. Благодарю тебя, мой ангел, за письмо из-под Торжка. Ты умна ты здорова — ты детей кашей кормишь — ты под Москвою. — Всё это меня очень порадовало и успокоило; а то я был сам не свой. У нас святая неделя, шумная, бурная. Вчера был у Карамзиной и побранился с Тимерязевой. Сегодня пойду к тетке, с твоим письмом. Завтра напишу тебе много. Покаместь цалую тебя и всех Вас благословляю.

Варшава, 26 апреля — 8 маия 1834.

Милостивый государь Александр Сергеевич,

Узнавши из писем Сергея Львовича, что вы берете на себя труд уплачивать долги Льва [1015]Сергеевича и доставлять ежегодное содержание жене моей, я нужным считаю объясниться с вами насчет этих двух предметов.

Лев Сергеевич, живя здесь почти два года, часто бывал в крайнем положении и делал долги. Нередко случалось мне выручать его из беды, занимая на честное слово деньги для удовлетворения нужд его. Отъезжая отсюда, он обещал выслать из Петербурга должную им сумму и даже оставил мне счет своим долгам; но не исполнил того, не отвечав даже ни слова на три письма мои. Многие заимодавцы его ропщут и нераз уже обращались ко мне с своими домогательствами: я решительно отказался от всякого посредничества; между тем будучи сам в долгу за Льва Сергеевича, я вынужден обстоятельствами просить вас покорнейше о высылке мне 1539 злотых, которые я для него занял. До сих пор заимодавец довольствовался процентами; но теперь требует неотступно капитал. Денег у меня нет, занять не где, заложить нечего, — следовательно я сам в беде, из которой только вы меня выручить можете.

Сергей Львович, заботясь о долгах Л.[ьва] С.[ергеевича], в одном письме своем изъявил желание знать, как велики они? Хотя узнать это можно всего ближе от самого Л.[ьва] С.[ергеевича]; но я посылаю собственноручный ( примерный) счет его, который удовлетворит отчасти этому желанию. Говорю отчасти , потому что сверх того Л.[ев] С.[ергеевич] должен Плещееву 2000 руб. ассигнац.[иями] и 30 червонцев. — Долг этот каким-то образом принял Аничков на себя, в надежде получить деньги от Л.[ьва] С.[ергеевича] в Петербурге. Денег он не получил, а между тем Плещеев, по случаю сдачи своей роты попавши в трудное положение, требует платежа от него. Чем это кончится, не знаю; но вышла большая путаница. Есть еще у Л.[ьва] С.[ергеевича] денежные счеты с Аничковым; какие же именно, мне неизвестно.

Перехожу к другому предмету. Батюшка, говоря о содержании, какое вы ежегодно будете доставлять жене, пишет, что в первый год вы не можете дать более 1500 руб., а в следующие дадите может быть и больше. Соразмерявши до сих пор расходы свои обещанному Сергеем Львовичем пособию, я не могу не сделать вопроса: с какого именно времени считаться будет первый год? Для разрешения его надобно войти в некоторые подробности.

Батюшка назначил когда-то содержания жене моей по четыре тысячи в год; назначение это было принято с полною благодарностию. Не смотря на то, в первые два года дано было только по 2/ т., в последующие два по 1500, а в остальные еще менее, так что в последние 20 месяцев пребывания нашего в Варшаве вся выдача ограничилась только тысячью руб. Оставленный таким образом на одном царском жалованьи, я не смел никогда роптать, сократил расходы и только старался предупреждать неприятные последствия нужды: два раза имев случай получить награду, я отказался от чинов и крестов, а удовольствовался деньгами для расплаты с кредиторами, и вперед, покуда положение мое не переменится, буду просить денег. Но случай не всегда может представиться, и тогда кто заплатит долги мои? Не мне одному грозит нужда: обо мне и речи нет; но жена моя, сестра ваша, имеет кажется право на участие родных в ее судьбе. Считая доходы не тысячами и сотнями, а единицами, я порадовался, что наконец вы, вступив в управление имением Сергея Львовича, будете постоянно помогать нам хотя тысячью пятью стами руб. Но скажите, когда именно начнется первый год ? Разрешение этого вопроса, как видите, для меня очень важно.