Александр Пушкин - Переписка 1826-1837

Так или иначе кончится раздел, — я всё однакож не вижу, как мы отсюда выедем. У меня нет ни гроша, и занять негде. В Варшаве, в подобном случае, помог мне брат мой, прислав заимообразно 2/т.[ысячи] р., которыми я и зажал рот некоторым кредиторам; но вторично просить его не смею и не должен, тем более, что он сам нуждается, будучи отцем семейства: словом, я не вижу впреди ничего хорошего. В конце августа, или в начале сентября, я должен быть в Варшаве; в случае просрочки могу отвечать и даже поплатиться местом. Чему быть, тому не миновать, а мне пособить нечем. К этому присоединилась у меня другая тяжкая забота. Ольга очень больна; ужасный кашель, начавшийся еще в Петербурге, истощает приметно ее силы; все средства до сих пор употребленные не помогают. Был и доктор из Новоржева; но она ему не вверилась. Завтра, если не будет лучше, пошлю за доктором в Остров, а там — надежда на бога.

Приказания ваши управителю я исполню. Исак отправлен: на подъем и кормовые дал я ему 100 руб., — по расчету 1200 верст. Познякову заплачу из первого прихода; лошадей ваших продам по-выгоднее; за бесценок же отдавать их кажется не следует. Карета ваша стоит в сарае; о продаже ее заботится, по поручению вашему, барон Вревский, и кажется, без успеха. — Желаю вам здоровья и душевного спокойствия. Весь ваш Н. П.

[О. С. Павлищева:]

Le 28 du mois passé je vous ai envoyé une lettre insérée dans celle pour Alexandre. J’espère, mon cher Papa, que vous l’avez reçue. Depuis mon arrivée je suis toujours souffrante, je n’ai été qu’une fois au jardin, fin de juin, et depuis je ne bouge pas du canapé — c’est une fièvre quotidienne qui s’est jointe à une toux horrible dont je n’ai pu me défaire jusqu’à présent. Le médecin d’Opocka m’a envoyé un vessicatoire, je l’ai appliqué et n’en suis pas soulagée. J’ai craint d’employer des remèdes intérieurs [1430]à l’exeption des herbes connues. Un autre médecin est venu de Novorjef à la recommandation des bonnes dames Timofeef. Il m’a apporté une poudre trop innocente pour qu’elle me fasse du bien. En revanche Lolo se porte bien Dieu merci — il fait ses dents, mais ne souffre pas beaucoup.

Je n’ai pas vu les dames Timofeef. Аграфена Петровна est dangeureusement malade, Марья П.[етровна] m’a ecrit qu’elles n’avaient plus l’espoir de la voir retablie. Анна Николавна est a Petersbourg, elle n’a été que jusque Царское Село.

Adieu, mon cher papa, la première fois je vous écrirai davantage — j’espère. — J’embrasse bien tendrement mes cousines et présente mes respects à ma tante et à mon oncle. M-me Ocipof m’a recommandé le médecin d’Ostrof: si dans deux jours je ne vais pas mieux. il faudra bien y recourir [1431].

Ты по шерсти погладил самолюбие мое, отыскав бог знает где и прозу и стихи Арно, о которых я и знать не знал. Жалею что перевод мой недостоин благосклонности и мадригала покойного академика. Этот перевод ужасно плох, так плох, что в издании стихотворений моих я не смел его поместить.

Дурову я знал, потому что я с ней служил в арьергарде во всё время отступления нашего от Немана до Бородина. Полк, в котором она служила, был всегда в арьергарде, вместе с нашим Ахтырским гусарским полком. Я помню, что тогда поговаривали, что Александров женщина, но так, — слегка. Она очень уединена была и избегала общества столько, сколько можно избегать его на биваках. Мне случилось однажды на привале войдти в избу вместе с офицером того полка, в котором служил Александров, имянно с Волковым. Нам хотелось напиться молока в избе (видно плохо было, что за молоко хватились — вина не было капли). Там нашли мы молодого уланского офицера, который только что меня увидел, встал, поклонился, взял кивер и вышел вон. Восков сказал мне: это Александров, который, говорят, женщина. Я бросился на крыльцо — но он уже скакал далеко. В последствии я ее видал во фронте, на ведетах, словом во всей тяжкой того времени службе, но много ею не занимался, не до того было, чтобы различать мужского или женского она роду; эта граматика была забыта тогда. —

В записках ее есть некоторые противоречия и недосмотры; например: 1-е. Она говорит Кутузову, что служила уже в Прусскую войну, отличилась, и храбрость ее заметил гр.[аф] Буксгевден, а в твоем предисловии к запискам ее сказано, что она вступила в службу в 1808 году. То или другое несправедливо. Прусская война [была] началась в декабре 1806 года и продолжалась 1807 год до 8-го июня, а гр.[аф] Буксгевден был отозван в начале оной и вряд ли был лично в деле; был в деле один из его корпусов, корпус Дохтурова под Голомином, не более; разве Бенингсен заметил ее храбрость, это другое дело; но и тут все-таки ей следовало бы для того войти в службу 1806 году, а не в 1808-м.

2-е. В Записках сказано, что бригадный командир Литовского уланского и Новороссийского драгунского полков был ген.[ерал] К… неправда — был ген.[ерал]-майор гр.[аф] Сиверс. —

3. Она говорит стран. 60 „— сама поехала на гору к стенам монастыря, чтоб сменить главный ведет“. —

За то что в ночное время барышня-корнет Александров поместил ведет на горе, за то можно было бы ему сказать дурака. Ночные ведеты становятся под горой, имея ее впереди себя. Как бы небо ни было темно в ночное время, оно все-таки светлее самой горы и всякого человека или лошади, [1432]на верх ее вошедших и потому этот человек, или лошадь, или что бы то ни было немедленно оказываются от выпечатления себя на горизонт уступающем [ему] им чернотою. [C’est] l’a, b, c, du métier des Cosaques [1433].

Желательно прочесть ту часть ее Записок, в которой открывает она причину, побудившую [1434]ее идти в солдаты, вступление ее на службу и первые месяцы ее службы; — есть ли эта часть?

Не забудь пожалоста просьбу мою: напечатай прежде О партизанской войне, а потом уже Занятие Дрездена. Что же касается до стихотворений, то напечатай только Челобитную, эпиграмму Меринос — Когда я повстречал красавицу мою и только: пожалоста сделай так.

Спасибо и тебе и Вяземскому и за Наполеона и за то, что вы по Наполеоньски отломали бока этой шайки ярыжных писателей, которые вмешиваются не в свое дело и судят и рядят о благопристойности, о которой они не имеют понятия. Что это Сенковской! Это бог знает что! Каковы его критики на книги? бывало Полевой ругался площадно́, но что он перед Сенковским? — Монастырка перед своднею и какою? Маеро́вой, варшавскою. — (спроси о Маеро́вой у Вяземского) или лучше сказать монастырка перед сводником-певуном варшавским, которому и Маяро́ва платила в год 40 карбованцов, чтобы он не пел по улицам: Маяро́ва дупа смердзи. Как нет никого, чтобы [ему] Сенковскому рот зажать или обрубить пальцы, которые пером водят — или по крайней мере хоть плюх надавать!

Я еду или [[нрзб.]] переселяюсь со всей семьей в Москву, в сентебре, — или лучше сказать жена едит со всем моим народишком, а я остаюсь еще в степях для рысканья за зайцами, лисицами и волками и не прежде буду в Москве как в конце октября; пиши ко мне туда и адресуй письма на Пречистенку в мой собственный дом, бывший Бибиковой. Прости.

Денис Давыдов.

10-го августа. Маза.