Газета Троицкий Вариант - Газета Троицкий Вариант # 50

АК:То есть эти гранты по сотрудничеству и есть ваша основная финансовая поддержка?

Г.Э.Норман:Нет, наши источники финансирования очень диверсифицированы. Мы участвуем в трех государственных контрактах МОН, в семи программах фундаментальных исследований ПРАН. У нас четыре гранта РФФИ, включая Российско-Израильский и Российско-Индийский, и один проект Международного Научно-Технического Центра в Москве. Ну и, конечно, не последнюю роль играет наше сотрудничество с Sandia National Laboratories по проекту «Extending Non-Equilibrium Molecular Dynamics Simulation Methods», финансируемому по программе «U.S. DOE/NNSA Advanced Simulation and Computing».

АК:Ваша молодая команда — отличный пример динамично растущей российской научной школы международного уровня, к тому же — в одном из самых актуальных и быстро развивающихся междисциплинарных научных направлений с многочисленными практическими приложениями во многих отраслях. Вероятно, российское правительство тоже активно вас поддерживает, например, в рамках программы ведущих научных школ?

Г.Э.Норман: Российское правительство в этом смысле нас никак не поддерживает. Мы участвовали во всех конкурсах в рамках программы ведущих научных школ, начиная с конца 90-х, и ни разу не выиграли. С одной стороны, это понятно: как мы можем конкурировать, например, с такими школами, как у академиков Шейндлина или Фортова. На их учениках держится ОИВТ. На фоне этих школ мы называем себя «научным детским садом», которому до школы еще расти и расти. С другой стороны, я не хотел бы комментировать виртуальные «ведущие научные школы», о которых знают только в министерстве. По каким параметрам они выигрывают конкурсы, мне не известно.

Два года тому назад мы прошли экспертную комиссию. С этим меня поздравил один из ее членов. Однако в окончательном списке, опубликованном через месяц, нас не оказалось. Как будто бы при утверждении результатов работы комиссии где-то наверху нас заменили на другую «школу», не прошедшую экспертную комиссию.

Результаты конкурса этого года еще не объявлены. Иллюзий не питаю: вакансий 400, а одних только академиков и член-корров больше 1000. Хоть грант и скромный, всего 500 тыс. руб., однако все, кто имел школы, подали. Мы по этому поводу не переживаем, продолжаем нашу работу и усиливаем потенциал коллектива. Используем другие, доступные нам формы правительственной поддержки науки в России.

АК:В любом случае, список источников поддержки исследований вашего отдела, действительно, очень впечатляющий, даже по западным меркам. Кто занимается написанием и оформлением всех этих заявок?

Г.Э.Норман: Написанием и оформлением заявок занимаются все, начиная с аспирантов, а иногда и старшекурсников. Обучение этому делу начинается со второго или третьего курса, когда студент самостоятельно, но под присмотром, пишет первую заявку на годичный грант Фонда поддержки молодых ученых ОИВТ

АК:Сколько времени это занимает?

Г.Э.Норман: Вместе с отчетами – много. В итоге пока не было времени написать хотя бы одну монографию и даже обзор. Думаю, как все же найти на это время.

Алексей Янилкин (асп.): К сожалению, занимает очень много времени и устанавливает свои определенные сроки, что для творческой деятельности не очень хорошо. Большинство аспирантов, не говоря о более старшем поколении, достаточно сильно задействованы в оформлении заявок и отчетов. По себе могу сказать, что это время составляет около 2/3 всего времени. Основная причина — небольшой объем финансирования отдельных грантов, поэтому приходится увеличивать их количество. За прошлый год я был ответственен примерно за 10 больших и маленьких отчетов. С другой стороны здесь присутствует некоторый идейный и спортивный интерес, когда, я будучи, аспирантом могу выражать свои идеи в виде заявок и получать на их осуществление деньги, машинное время и т. д.

Петр Жиляев (ст. 5 к.): Поначалу бумажная работа раздражала, но потом стал к ней относиться (как и вся наша группа) как к неизбежному злу.

АК:С вашим богатым и разнообразным опытом получения конкурсного финансирования из разных источников, не могли ли вы для читателей ТрВ прокомментировать и сравнить между собой формальные требования и процедуры тех конкурсов, в которых вы участвовали?

Г.Э.Норман: SNL сама нас выбрала для сотрудничества, случайно заметив нас в 2002 и проследив за нашими выступлениями еще 2 года. Для программ РАН успех первой заявки определялся авторитетом ОИВТ и нашего директора, академика Фортова. Фортов принимает решение о рекомендации, прослушав наши выступления на его фирменных конференциях. В дальнейшем сами нарабатываем авторитет, когда есть возможность выступить. В прошлом году выиграли двухмиллионный грант РФФИ, выступив в двух организациях, где присутствовали эксперты. Сейчас планируем выступления в ФИАНе, ВЦ МГУ и Троицке. К сожалению, некоторые другие конкурсанты часто выигрывают по звонкам. Наша тактика не стандартная, но мы ее расширяем.

Что касается paperwork, то меньше всего бумаг для программ РАН, побольше в РФФИ. И совсем много в министерстве, куда и с выступлениями труднее всего достучаться.

АК:Что помогает подать успешную заявку?

Г.Э.Норман: Помимо вышесказанного, наличие четко и ясно изложенной главной идеи. Об этом мне пост фактум говорили некоторые эксперты.

АК:А что мешает?

Г.Э.Норман: Подозреваю, что иногда эксперты ничего не читают, а реагируют на звонки.

АК:Какой, на основе вашего коллективного опыта, Вам видится оптимальная процедура организации конкурсов на финансирование научных проектов?

Г.Э.Норман: Обязательное наличие стадии публичных выступлений. Полезна была бы и балльная система оценки.

АК:Какую долю, на ваш коллективный или индивидуальный взгляд, должно составлять конкурсное финансирование успешной продуктивной российской научной группы или лаборатории, а какую – базовое финансирование, гарантированное независимо от успешности и продуктивности сотрудников?

Г.Э.Норман: У успешных штатных сотрудников отдела это соотношение 3:1 в пользу конкурсного. У полставочников (студентов, аспирантов) 10:1. На базовое не проживешь. Это, кстати, дополнительный рычаг отбора.

АК:Вы успешно готовите кадры самой высокой квалификации, от младшекурсников до докторов наук, в одной из самых актуальных и стремительно развивающихся междисциплинарных отраслей науки. Если эта система продолжит работать в стационарном режиме и производить, скажем, одного доктора наук в год-два, то в вашем отделе, и даже во всем институте, не найдется столько позиций уровня завлабов, чтобы трудоустроить всех «выпускников». Каким вы видите свой отдел через 5-10 лет?