Андрей Савельев - Послесловие к мятежу.1991-2000. Книга 2

В последних словах усматривается попытка уклониться от ответственности и заболтать свою прогайдаровскую, проельцинскую позицию. Мол, "на хозяйственной платформе" пребывал и ведать ничего не ведал. Ложь! Все ведал и сотрудничал с Кремлем, с самым отвратным ворьем, с душегубами и клятвопреступниками как никто — в этом была "философия московской власти" под руководством Лужкова.

В дебилизированном обществе чиновникам демонстрировать свое невежество, оказывается, вовсе не стыдно. В этом деле номенклатура проявляет даже какое-то особое обаяние. Лужков вовсе не одинок в своих попытках положить на бумагу собственное тщедушное жизненное кредо. У него есть последователи и конкуренты в этом деле.

Так, лужковский префект Брячихин (из бывших партийцев районного уровня) все-таки стал доктором экономических наук, не имея за душой никаких научных работ. Формальным основанием для присвоения степени формально стала абсолютно пустая книжка "Сколько власти нужно власти", реальным — должностное положение и распоряжение громадной собственностью Западного административного округа Москвы.

В начале 1995 года Брячихин выпустил еще одну двухсотстраничную пустышку "Власть в городе". По всей видимости, это "фундаментальное исследование механизмов городского управления" послужит поводом для присвоения академического звания. Ведь в книге сделаны фундаментальные открытия!

Во-первых, открыта принципиально новая система местного самоуправления, которая должна, согласно Брячихину, формировать условия для развития и обострения конкуренции. Как и Лужков, Брячихин не понимает, что обострение конкуренции вовсе не оптимизирует экономику, а самоуправление надо держать от конкуренции подальше. Последнее необходимо в силу того, что смешение самоуправления с конкуренцией дает в виде неизбежного результата коррупцию. Именно таким образом сложилась "философия власти" в Москве, и именно ее Брячихин, сам не ведая того, оправдывал.

Во-вторых, Брячихин полагает, что "в нынешних условиях управленческая деятельность должна приобрети черты некоммерческого предпринимательства".

Это что еще за околесица? — спросит непосвященный читатель. О, это — «мудрость», «философия» московского чиновничества, пытающегося выдавить из себя хоть каплю чего-то нового! Тщетно, тщетно и уже немало лет без всяких надежд на успех очередной попытки. Практика подтверждает полную творческую недееспособность этих «философов». Уж лучше бы они плагиатом занимались, как Лужков, который сделал себя автором пчелиного улья, автором дорожной развязки, автором булочки особой формы и т. д. Вранье — да, но не отъявленная же глупость…

Дофилософствоваться можно и до такого: "Религия — это прежде всего вера. Я могу сказать, что верю в трудолюбие, добро, справедливость. Мне не нужен никакой посредник между верой и мной. Религия — это не опиум для народа, это просто поддержка человека, который не может самостоятельно себя духовно содержать" ("Кто есть кто" № 4, 1999). Надо понимать, что Брячихин — может. Потому и обходится без Бога, пробавляясь социальными и либеральными благоглупостями.

Глупость-то на деле оборачивается бедой. Действительно, параллельно со своими умалишенными изысканиями Брячихин проводит эксперимент по обслуживанию жилья частными фирмами в своем административном округе (МП 11.08.94), а его супрефекта (бывшего депутата Моссовета) берут с поличным при получении крупной взятки (Ъ-daily, 21.10.94). Так что, номенклатурная «наука» с номенклатурной практикой идут рука об руку по пути абсурда.

Номенклатурные эксперименты традиционно на руку разным пронырливым личностям. Настолько пронырливым, что даже Лужков не вытерпел их наглости и в феврале 1994 создал специальную комиссию по поводу «экспериментов» в Западном административном округе Москвы. По результатам ее деятельности были арестованы взяточники из числа супрефектов и замначальника одного из управлений префектуры. Взятки брали за предоставление помещений под офисы, махинации со строительством гаражей и прочее.

Российский министр внутренних дел А.Куликов как-то раз обнародовал факт, что 70 % площадей, занимаемых госучреждениями, сдается ими в аренду. Деньги в бюджет при этом никто перечислять не собирается, а разница между коммерческой и льготной ставкой аренды зачастую кладется в карман чиновником. И это самый распространенный бизнес московской бюрократии. Ведь наиболее обширный фонд служебных помещений расположен в Москве.

В свое время Моссовет пытался взять под контроль предоставление этих площадей в аренду, наполнить платежами бюджет. Лужков не дал — предпочел наполнять карманы чиновникам-ворюгам. Вот и вся "философия".

Каждый раз когда читаешь «размышлизмы» Лужкова, становишься свидетелем продукта «образованщины» — попытки излагать поверхностно усвоенные или просто случайно подслушанные мысли — в силу своей индивидуальной должностной специфики и поставленной бюрократической задачи. В этом случае так и хочется сказать: "Сударь, вы невежа!".

Лужков, за два года до того, популяризующий самый примитивный и радикальный либерализм, к 1997 году стал патриотом-державником. Вот и в своем выступлении на российско-белорусском форуме (РФ № 5, 1997) он начинает оправдывать "имперские замашки" тем, что наш менталитет никогда не согласится на существование в маленькой стране на задворках Европы. Обрушивается Лужков и на Запад, и на либерал-демократов, ангажированных Западом, и на СМИ, которые по убеждению Лужкова (вот какое открытие!) не сделали ни одной ошибки в служении силам расчленения страны.

Более того, Лужков вдруг признает, что подавляющее большинство граждан России сожалеет о распаде СССР, а принятая в 1991 году схема СНГ никого не устраивает. (Заметим, что даже принятая тогда схема усилиями таких политиков, как Лужков, была провалена. На ее месте возникло нечто другое — убогое и уродливое «содружество» со строной-обрубком во главе.)

Возникает вопрос, с чего бы это мэр города, который (город, да и мэр) сам более всего кормился с рук Запада и жирел, когда страна приходила в упадок, вдруг бросился осваивать ранее чуждую ему риторику? Что за пружина сработала в «органчике», уже несколько лет говорившем на другом языке?

Ответ прост. Лужков, стремящийся к президентскому креслу, интуитивно почувствовал, что для успеха избирательной кампании надо совершить подвиг. Вот и прикипел московский мэр к интеграционным инициативам президента Белоруссии Лукашенко. А заодно выболтал и свою тайную стратегию.

Суть стратегии состоит в том, чтобы добиться диктаторских полномочий, перенеся московский эксперимент на всю Россию. Внешне формулируется вполне благовидная цель — снижение числа «субъектов» Федерации до 10–12 (тоже, кстати, уворованная мысль — теперь у Конгресса русских общин, несколько лет кряду до того требовавшего того же).