Андрей Савельев - Послесловие к мятежу.1991-2000. Книга 2

Следует признать, что Россия больна не окраинами, а своей столицей. Необходимо констатировать, что в стране произошло поражение ее главного политического органа — мозга, вследствие чего вышла из строя и центральная нервная система государства. Политические действия, данные о которых были приведены выше, лишь свидетельствуют о симптомах болезни, подобно тому как показания градусника — о повышенной температуре.

Есть две теоретически возможные стратегии лечения. Первая из них состоит в том, чтобы (по примеру Петра Великого или большевиков образца 1918 года) перенести столицу России в более благоприятное в духовно-нравственном отношении место страны. Этот метод маловероятен. Для его осуществления необходим национальный лидер, обладающий неограниченной властью и здравым смыслом. Вторая стратегия значительно радикальнее. Она предполагает “хирургическое вмешательство” — освободительный поход, аналогичный тому, что совершило земское ополчение в 1612 году. Земское войско, как известно, вымело из столицы “новых русских XVII века”, а заодно и пытавшийся их защищать вооруженный сброд, съехавшийся тогда со всей Европы для утверждения на Руси “общечеловеческих ценностей” (конечно же не бескорыстно).

“Москва, как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось…”. Теперь ничто не может отозваться в русской душе при произнесении названия столицы РФ. Ничего, за исключением чувство горечи и стыда. Москва перестала быть русским городом. Она является раковой опухолью, разлагающей организм русского общества и русской государственности.

Согласившись в 1996 на союз с Ельциным и пост секретаря СБ Лебедь, как кур в ощип, попал в политическую интригу. Влип с разбега в заранее подготовленное дерьмо.

То, что мы так неэстетично назвали, проистекает из закулисной интриги "группа Чубайса" против "группы Коржакова-Барсукова и примкнувшего к ним Сосковца". Первая группа была отстранена от кормушки лишь по причине раздражения Ельцина за слишком слабый результат черномырдинского «Нашдома» на парламентских выборах. Чубайс — хитрая бестия — не стал сопротивляться и разоблачать своих противников. Он тихо и покорно ушел в тень вместе с невидимыми нитями финансовых махинаций, позволявших извлекать колоссальные средства на политику.

Вице-премьер Сосковец, которому поначалу было поручено организовать сбор подписей за выдвижение Ельцина кандидатом в президенты, как хозяйственник старого образца, решил, что достаточно команды — и все пойдет как по маслу. Не тут то было!

Чубайс выдержал паузу, что называется, до упора. Всего за несколько дней до провала всей операции, он позволил уговорить себя взять бразды финансового управления избирательной кампанией Ельцина в свои руки. Техническую работу за привлеченные Чубайсом финансы выполнил, как ни странно, его давний оппонент по вопросу о способе ведения приватизации Ю.Лужков.

На следующем этапе команда Чубайса, успешно организовав блокирование информационных и финансовых каналов избирательного штаба Лебедя, стремившегося собрать подписи для регистрации кандидатом в президенты, подготовила заносчивого генерала к своим услугам. Промаявшись январь-февраль 1996, Лебедь был готов принять комплексную поддержку от посланцев Чубайса. С 4 апреля 1996 года они начали формировать из смутного мифа о подвигах генерала четкую рекламную конструкцию.

Прежний штаб Лебедя остался не у дел. Теперь вокруг него появился экстра-демократ спичрайтер Л.Радзиховский 1, упомянутый теоретик чубайсовского пошиба В.Найшуль (его даже Гайдар назвал радикалом), специалист по избирательной кампании «Выброса» и «Нашдома» А.Головков, разные психологи, имиджмейкеры и прочая сволочь (от слова "сволакивать"). Избирательная кампания пошла как по маслу. Лебедь стал привычной фигурой и в прессе, и на телевидении. Качество почти во всем (за исключением, быть может, реальной программы) было — экстра класс. Третье место в первом туре выборов Лебедю было накануне голосования предсказано практически всеми аналитическими службами. Обойдя Явлинского по голосам почти вдвое, Лебедь оказался истинным героем толпы.

Сразу после выборов состоялось соглашение Ельцина и Лебедя об объединении программном и политическом. Чубайс к этой ситуации готов. Он наносит упреждающий удар против своих противников в ельцинском окружении.

По наущению Чубайса (а может, по торопливой дурости) один из генералов Генштаба сообщил Лебедю, что окружение Грачева склоняет того к демонстрации силы. Лебедь «съел» эту информацию (стенограммка грачевской "тусовки") и принял меры по подавлению «ГКЧП-3». Генерал приехал на командный пункт Московского военного округа, "встретил там достойнейших людей" и за 20 минут успел отправить в войска телеграмму-шифровку. В телеграмме констатировалось назначение Лебедя главой Совета Безопасности и помощником Президента по безопасности, сообщалось об отстранении от должности Грачева (формально тот все же подавал прошение об отставке, которое было удовлетворено, а не просто выставлен за дверь, как многие хотели бы)1. Ко всему этому было предложено заниматься плановыми мероприятиями и "казенных денег на телеграммы соболезнования не тратить — взыщу!".

Уже через двое суток Лебедю пришлось заявить, что слова о попытке переворота были шуткой, и его поняли слишком прямолинейно. Но еще через короткий промежуток времени все названные в первоначальном заявлении Лебедя генералы были сняты со своих постов. Вот тебе и шуточки! Лебедь-то шутил, а вот пенки снимали другие — Чубайс со своей камарильей.

По нашему мнению, Грачев и его сподручные слишком трусливы, чтобы предпринимать действия, чреватые лефортовской камерой. Генералы и секретарши просто заходили попрощаться и прочувствовать настроение — вдруг патрон планирует вернуться, а его отставка — лишь эпизод в предвыборной кампании (как у Чубайса). Незадолго до того в прессе было опубликовано анонимное письмо офицеров Генштаба, которых застращала, замучила Елена Агапова — пресс-секретарь Грачева. Не смогли бравые офицеры сладить с фавориткой министра. Потому даже к опальному начальнику побежали засвидетельствовать почтение.

В вечернем интервью по поводу случившегося Лебедь, каменея лицом, сообщил, что любой мятеж, "ввергающий страну в кровавый хаос", будет жестоко подавлен. Но успокоил всех не Лебедь, а Черномырдин, разыгравший перед журналистами искреннее удивление: “Какой переворот? Не знаю никакого переворота!” К полуночи любителям политических интриг стало казаться, что Лебедя выставляют дурачком. Но на следующий день вся история получила забавное продолжение.