Андрей Савельев - Мятеж номенклатуры. Москва 1991-1993. Книга 1

Сила исполнительной власти, добытая когда-то в уличных и закулисных боях большевиками-коммунистами и переданная в наследство либерал-большевикам, вовсе не означала установления исполнительской дисциплины, высокой степени управляемости, верности закону. Эта сила всегда была предназначена для того, чтобы давить любое разномыслие, не стесняясь брать мзду у слабого и грабить казну. Сегодня она давит (подавила почти) и парламентаризм, и многопартийность, и правоохранительные органы — всех, кто мешает пустить страну по миру.

Новые консерваторы (вроде юркого Шахрая) позабыли тот факт, что российская традиция организации власти основана, прежде всего, на легитимном наследовании власти, а не на ее узурпации, на преемственности власти и ответственности Государя за судьбу страны и судьбу династии. Либерал-державники, причастные к дерусификации России, не в силах понять, что власти не пристало пробавляться изобретением пустых Указов, которыми заполнил свои министерства Ельцин. Они далеки от народной традиции, в которой слово Власти всегда было решающим и веским в своей опоре на лучших людей России, на Православную Церковь, народную духовность, на земское самоуправление, "мнение Земли".

Русская традиция отношений власти и общества нагло попирается реформаторами-разрушителями и пока некому противостоять этому надругательству над здравым смыслом. Из русской традиции либералами вычленяется лишь униженное почитание "всенародно избранного", обращаемое в чиновном мире в раболепие и покорность тупой силе. Тайна доверия между властью и народом утрачивается. Именно поэтому режим либералов обречен. Дай Бог, чтобы уходящие в политическое небытие проходимцы не утащили с собой и Россию!

Поверхностно и односторонне усвоенные общественные теории всегда расцветали на российской почве ядовитыми цветами. Сегодня сама идея свободы, как основы государственности, извращена и опошлена в угоду требованиям политической конъюнктуры. Свобода была навязана обществу, как право требовать себе «положенное». Кто-то стеснялся становиться в позу свободолюбивого нахлебника, а кто-то хватал, что попадается под руку, «компенсируя» нерасторопность дающего. Одни «компенсировали» в свой карман госсобственность, другие превращали в кормушку политику и госслужбу.

Либералы от номенклатуры пустили газетную утку об угрозе фашизма со стороны национального движения и немало нажились на разработке этой темы. На угрозу России указывали те, кто сам был источником ее погибели. Платить за всероссийский обман было кому. Дело в том, что лживое утверждение об опасности русского национализма не только для народов России, но и для всего мира, скрывало совершенно другую установку: национальных интересов Россия иметь не должна.

Пропагандистской машине было выгодно всячески рекламировать полуклинические микрогруппировки доморощенных нацистов. Но эти группировки, хотя и использовали в своем лексиконе слова о русской нации и Русской Идее, нигде не обнаруживали даже попыток понимания смысла пущенных в оборот слов. Да и все атрибуты германского фашизма для них куда ближе обычаев родной земли. Так что "русские фашисты" к русской национальной традиции имеют еще меньшее отношение, чем "русские либералы". Служащая номенклатуре либеральная интеллигенция не могла признать этого, чтобы не остаться без работы. Кроме того, шумом о фашистской угрозе покрывался реальный фашизм — фашизм с либеральным лицом.

Другое изобретение пропагандистов и агитаторов, обслуживающих властную группировку, — миф о «красно-коричневой» угрозе. Причем «коричневость» приписывалась любым объединениям, которые тем или иным образом выступали за национальные интересы России. Присовокупленный (обычно без особых на то оснований) «красный» довесок служил сигналом для диссидентов, ведущих нескончаемую партизанскую войну против идеологии КПСС, которой давно уже покорены сами. Навешивание «красно-коричневого» ярлыка давало возможность прицепить национальную идею к буйствующим маргинальным толпам. То и дело появляющиеся на улицах Москвы юродивые и провокаторы с красными флагами, русифицированными свастиками, иконами, портретами Ленина, Сталина и Николая II должны были показать пугливому обывателю: вот они плоды русского национализма!

Стремление либералов опорочить Национальную Идею, подать ее в аранжировке фашистских маршей и коммунистических гимнов, с течением времени все более разоблачает истинное лицо русского либерализма, а также источники его пропагандистских приправ. Вся эта братия прижилась при власти только потому, что ее установки, ее поведение удачно вписывалось в стратегию разрушения России.

Либералы никогда не согласятся, не признаются, что русский национализм не агрессивен, а всегда терпим и восприимчив к новым веяниям. Они всеми способами постараются скрыть свое невежество и злонамеренность по отношению ко всему русскому. Они будут продолжать наделять русский национализм совершенно несвойственными ему чертами, развитыми скорее у самих выдумщиков.

О действительном содержании русского национализма пишет И. Ильин: "…национализм проявляется прежде всего в инстинкте национального самосохранения, и этот инстинкт есть состояние верное и оправданное. Не следует стыдиться его, гасить или глушить его; надо осмыслить его перед лицом Божиим, духовно обосновывать и облагораживать его проявления". А действительную сущность либерализма раскрывает Ф. Достоевский: “Если кто погубит Россию, то это будут не коммунисты, не анархисты, а проклятые либералы”.

ПРИНЦИПЫ И ТАКТИКА ЛИБЕРАЛЬНОЙ НОМЕНКЛАТУРЫ

На протяжении всех предыдущих глав мы не раз недобрым словом помянули либеральную интеллигенцию. Теперь стоит сказать также и о либеральной и национальной номенклатуре. Последняя хоть и терзает свой народ, но никогда не считает землю, на которой живет чужой. Несчастье для России XX века — это либеральная номенклатура, для которой родины просто не существует. Придавленная коммунистическим режимом, она пребывала преимущественно на вторых-третьих ролях. После крушения этого режима либеральная номенклатура на некоторое время вошла в силу, готова была грабить страну до полного се уничтожения. Слегка подкошенная нарождающейся национальной элитой в 1994 г., она все еще сохраняет ведущие позиции и вполне может восстановить свои позиции в полном объеме. Поэтому необходимо распознавать почерк либеральной номенклатуры, чтобы в меру сил перехватывать ее планы.

Либеральная номенклатура — это номенклатура посредников. Она зарождалась как слой бесхребетных специалистов, которым все равно какой режим обслуживать. Постепенно номенклатура прежней формации перестала мыслить себя без этих незаметных пронырливых помощников. Перестройка дала шанс номенклатуре посредников перейти из второго эшелона в первый, отодвинув в сторону своих менее поворотливых благодетелей. И шанс был использован.