Дэвид Рэндалл - Универсальный журналист

Общий интерес. Эти два слова лучше тех, что используют намного чаще: общественный интерес. Можно долго толковать о разнице этих понятий, но лучше привести пример. Новость о разводе известной писательской четы не представляет общественного интереса, но, несомненно, представляет интерес для общества.

Таким образом, широко определить новости можно так: свежая и необычная информация на тему, представляющую общий интерес, и ранее неизвестная. Но вряд ли это определение подведет нас к пониманию сути новостей. В этом беда всех широких определений, и потому часто употребляемая фраза «ценность новостей» мало о чем говорит. Предполагается, что новости в целом имеют некую неотъемлемую ценность. Но новости — не абстрактное понятие, и не самодостаточное. Они осуществляются только в совокупности с другими факторами.

Эти факторы связаны как с предполагаемой аудиторией, так и с конкретным сюжетом. Они помогают выяснить, что мы действительно хотим узнать, а также и это чаще всего становится предметом редакционных споров — «крепость» сюжета, его информационную ценность. И чем эта ценность выше, тем больше вероятность, что читатели скажут: «Ух ты!» (или что-нибудь в этом духе), прочитав статью.

Разумеется, приятно думать, что каждая статья, опубликованная нами в газетах, была такой интересной и необычной для читателей, что они то и дело восклицали: «Ух ты!», вытаращив глаза и восхищенно открывая и закрывая рот.

К сожалению, а может, и к счастью, в жизни все не так, и многие статьи или неразработанные сюжеты, которые мы обдумываем, не косятся к категории «Ух ты!». Их место где-то между «историей» о моей новой машине и сообщением о том, что самолет с президентом на борту врезался в здание городского универмага, унеся жизни 450 человек. Громадный разрыв между интересом к двум этим событиям — это то самое пространство, на котором журналисты спорят о новостях. Вот тут-то и включаются факторы ценности новостей.

Контролируют факторы и выносят суждение о них репортер, редактор отдела и главный редактор. В каждое суждение они вносят свои предубеждения — как бы они ни старались, блюдя профессионализм, стать выше них, им никогда не удастся полностью добиться этого. Отчетливее всего это проявляется, когда они омывают основной сюжет для статьи. Я считаю, что проблема бездомных интересна и важна, а вы полагаете, что это старо и скучно. Такая субъективность естественна и не вызывает возражений до тех пока журналисты помнят о ее существовании и не путают мнения с объективной истиной.

Репортерам также необходимо помнить: тот факт, что вы нечто выяснили, еще не обязательно делает это «нечто» новостью.

Тема — это широкая категория, под которую подпадает всякая статья, это преступления, проблемы окружающей среды, здоровье, дипломатия, экономика, культура, политика и так далее. Перефразируя Оруэлла, можно сказать, что теоретически все темы равны, но некоторые темы более равны, чем другие. Тема преступлений, например, более ценна, чем мода, потому что явно привлечет больший интерес. Каждая такая категория делится на подразделы — например, в «преступления» войдут убийства, мошенничества, похищения, рэкет, наркотики, грабежи, шантаж, изнасилования, оскорбления и т. п. Для аудитории в целом каждый из этих подразделов имеет свою ценность, обычно основанную на типичности его для данного общества или местности. Тут вступает в дело контекст (см. ниже). К примеру, похищения обладают большей ценностью как новости, чем оскорбления, поскольку происходят реже.

Конкретная цепь событий внутри темы — в этом весь смысл статьи. А основная ценность — редкость происходящего — существует независимо от аудитории. Редкостность — прямая и четкая оценка того, насколько необычно данное конкретное «событие». Недостаточная «редкость» события (наряду с недостаточной оперативностью) — основная причина того, что статью отвергают. «Событие» включает в себя еще три элемента:

а) Источник. Ценность «события» отчасти зависит от источника, давшего информацию. Политик из оппозиции может сказать вам, что президент скоро уйдет в отставку, но если то же самое вам скажет сам президент или кто-то из его ближайшего окружения, то ваш материал будет гораздо ценнее. Будет еще лучше, если вы обнаружите, что, собираясь уходить в отставку, он умалчивает о настоящей причине своего ухода, а вы ее узнали и сообщаете читателям. Проблема источников будет подробно обсуждаться ниже. Здесь же необходимо отметить самое главное: у всех источников есть свои резоны. Выясните какие. Это может повлиять на крепость сюжета, даже на его истинность. Тот факт, что кто-то хочет вам что-то сказать, еще не делает это «что-то» новостью. Больше вероятности сделать хороший информационный сюжет, если выяснится, что кто-то хочет придержать сведения.

б) Осведомленность. Вопрос здесь заключается в том, много ли людей осведомлено о развитии интересующих вас событий. Наивысшей ценностью обладают статьи, где впервые сообщается о событиях, известных только источнику (и, может быть, еще их коллегам и узкому кругу посвященных). Ниже всего ценность у сюжетов, уже попавших в общее поле зрения, о которых сообщали ро телевизору, по радио или в другой газете.

в) Время. Новости, в отличие от вина, от времени не улучшаются. Однако само по себе время — не самый важный из факторов. Если вы узнали о крупном событии через три недели после того, как оно произошло, определяющим фактором будет не временной промежуток, а число людей, уже знающих об этом событии. Если со6ытие еще не стало общим достоянием, промежуток в три недели незначительно снизит информационную ценность этой новости.

Это первый фактор из тех, что не связаны напрямую с конкретными деталями статьи. Аудитория может быть широкой или специальной, но главное (я перекликаюсь с предыдущей главой) — узнать о ней как можно больше. Без этого вы не сможете судить о ее интересах и вкусах, а это нужно, чтобы дать оценку теме и событию. Иначе это будет все равно что читать лекцию в темной комнате группе незнакомых вам людей.

Но ваши знания о читателях должны дать лишь общую установку для суждений, а не влиять на них поминутно и по мелочам. В тот день, когда вы начнете считать информационные сообщения товаром, рыночные характеристики которого можно просчитать, — в этот день вы перестанете быть журналистом. В какой-то момент чрезмерное потакание тому, что вы считаете читательскими предпочтениями, обернется отфильтровыванием и отбрасыванием сюжетов, идущих вразрез с читательскими предрассудками — или изъятием «лишних» элементов сюжета, вроде контекста, объяснений и оговорок.