Виталий Овчаров - Дагестанское Досье

А подмоги все не было. Осколочное ранение в живот получил лейтенант Сергей Семенов. Уже несколько часов не удавалось эвакуировать после ранения старшего лейтенанта Михаила Солодовникова. Были и «двухсотые». На головы разведчикам стали сыпаться гранаты. Одну из них, угодившую в окоп, рядовой Дмитрий Перминов схватил и пытался выбросить наружу — оторвало руку. Женьке Кузнецову в аналогичной ситуации повезло больше — граната рванула в воздухе, — позже врач извлечет из его лица 36 осколков. Ефрейтор Александр Кириллов был за замкомвзвода, а когда ранило взводного, взял в руки его рацию и руководил обороной. Сам уже раненый в руку и ногу, с заклинившим от попавшей в него пули автоматом, ефрейтор последним из своих покинул позицию.

Вспоминает рядовой Дмитрий Перминов:

Я понял одну истину: чем больше вокруг тебя людей, которых ты любишь и которые тебя любят, тем страшнее для тебя война… Вот нас было семеро. Со всех сторон били так, что головы не поднять. И снайпер лупил, и «пэкашник» работал. Прижимаешься щекой к выгоревшей траве и думаешь, когда пуля оборвет твою жизнь и наступит темнота. Но ужаснее всего представить, сколько боли еще предстоит пережить твоим родным. Хочется прощения просить у мамы за то, что лежишь и сделать ничего не можешь… А вокруг вопли: «Аллах акбар! Аллах акбар!». И с каждой минутой «чехи» все ближе и ближе, и орут все о своем, о величии Аллаха и бессмертии своей души. Будто мы с пацанами это оспариваем… И лежим мы в этом окопе, словно на последнем уцелевшем во всей вселенной пятачке земли. Это наша земля, моя земля, это Россия. Ее хотят изнасиловать какие-то твари. Кто, кроме меня, защитит ее?.. Леха Комаров поворачивается ко мне, а у него глаза нет, под бровью черный комок крови. Что у меня, говорит, с глазом случилось, не вижу ни хрена… Андрюху Каляпина в голову ранило. Он и Андрей Семеняков позже, уже в госпитале, умерли…

Смертельно ранило Басурманова: рядом взорвалась граната и один из осколков пробил череп. Басурманов истекал не кровью — мозгом. Было ясно, что он уже не жилец.

Разрывы наших мин заставляли вжиматься в землю и бандитов. Начальник разведки бригады подполковник Александр Стержантов залег рядом с другом, майором Сергеем Басурмановым. По рации вместе корректировали огонь батареи минометов. Прилетевшая от бандитов граната «выбрала» Сергея — он скончается позже, в санроте.

Бой длился уже пять часов. Стержантов решил скрытно обойти боевиков и внезапно ударить во фланг противнику. Маневр удался — боевики, потеряв нескольких человек, откатились назад. Тем временем подполковник Стержантов вызвал огонь артиллерии по скоплению боевиков на левом фланге.

В рожках осталось всего лишь по нескольку патронов. В минуту затишья Стержантов подозвал к себе связного-«русича», сказал «По рации передают — идет подмога. Надо встретить.»

В это самое время спецназовцы из отрядов «Русь» и «Вымпел» блуждали в тумане, подбираясь к горе Чабан. Промозглая сырость пронизывала до самых костей. Но надо идти вверх, надо искать ту гору, снимать ребят. У них там потери, говорят…

Отряд спешил. Майор Сергей Юшков шел впереди, сквозь туман силясь разглядеть хоть какие-то ориентиры, которые так хорошо изучил по карте. Этот маршрут на гору Чабан, где стоял «духовский» ретранслятор, он разработал во всех подробностях еще накануне вместе с Дидковским и Стержантовым. Стержантов сейчас был как раз там, совсем близко к облакам.

Им повезло: навстречу из тумана, цепляясь за кусты, вышел связной Сергей Горячев. Наверх забрались быстро. То, что увидел Юшков, его потрясло. Почти все, кто занимал позиции, были ранены, среди них лежали убитые. Отогнав «духов» интенсивной стрельбой, погрузили раненых на плащ-палатки, стали спускаться — очень быстро, часто падая на крутом горном склоне. «Духи», как шакалы, бросились вдогонку. Хорошо, что с отрядом на гору шли и ребята из «Витязя», они здорово помогли, отгоняя боевиков, держа их на расстоянии.

Вспоминает генерал-полковник Вячеслав Овчинников:

…Я им ставил задачу по овладению горой Чабан. Мы знали, что там ретранслятор, пункт со всеми средствами управления… Когда боевики пошли на них, разведчики заняли круговую оборону. Если бы не туман, который опустился… Кстати, вот еще геройский парень, Перминов Дима, кисть ему оторвало, тоже из этой роты разведки. Вообще все эти ребята — герои… Я их отправлял на задание, их встречал. И первыми их представляли к геройским званиям, к наградам.

В ходе завязавшегося боя они убили там араба, из-за этого араба они и вынуждены были сутки держать бой — ваххабиты не выпускали. А выводил их из окружения 8-й отряд спецназа «Русь», майор Юрий Дидковский там руководил.

Награды наградами, но ведь операция-то провалилась. Трое убитых, еще трое позже скончаются в госпиталях, почти все переранены… Разбирая результаты боев, постоянно натыкаешься на одно и то же: кавалерийские наскоки, вызванные излишней торопливостью наших генералов, это удивляет и настораживает. Авторитет Георгия Жукова, видимо, настолько довлел над отцами-командирами, что они по-другому уже и не могли действовать. Но тот во всяком случае был последователен: уж если гробил — так гробил. А Овчинников, начав на горе Чабан, почему-то испугался — и отвел вместе с калачевцами 8-й отряд спецназа. Вывод: разведчики погибали зря, стратегическую высоту сдали. [30] По мобильности боевики превосходили наших. Сколько раз штурмовые группы цеплялись за окраины Карамахи и Чабанмахи! Но потом наступала ночь, и людей отводили назад. Ночевать в стреляющем селе никто не хотел. Естественно, боевики к утру восстанавливали оборону и на следующий день их снова приходилось оттуда выкуривать. Стоило брать пример у боевиков, которые лезли и лезли вперед, не считаясь с потерями. Ну у них-то выбора не было — а у нас?

У нас выбор был. Поэтапное выдвижение частей на позиции, окапывание, минирование, блокирование района, три недели беспрерывных бомбежек… Конечно, выглядит это не так эффектно. Но лучше потратить в десять раз больше боеприпасов и времени, чем в десять раз больше человеческих жизней. Первое мы имеем право себе позволить, второе — нет.

Из книги Геннадия Трошева «Моя война»:

Удивительное дело, но и после преподанного бандитами «урока» ошибок у руководства операцией не стало меньше. Во-первых, пункт управления был расположен в Верхнем Дженгутае — за полтора десятка километров от Кадарской зоны. На таком удалении многие генералы МВД руководили операцией фактически вслепую. Во-вторых, радиосети милиции и внутренних войск находились под полным контролем банд-формирований Кадарской зоны. Ваххабиты не только все прослушивали, но еще запускали «дезы», организовывали радиопомехи. В эфире — полнейший хаос. Как видим, в этом плане не было сделано серьезных выводов после первой чеченской кампании. В-третьих, между подразделениями внутренних войск и милиции не было налажено четкое взаимодействие, в результате малоосмысленные атаки без труда отражались бандитами.