Панфилов Валентинович - История Андрея Бабицкого

Ведущий: А что вы при этом подумали? Вот первые мысли. Ведь сначала даже не показали пленку, потом она была показана.

Бабицкая: Да. Я даже не знала, что мне думать, то есть огорошили таким заявлением. Сначала одно, потом другое, то есть я теперь, когда включаю новости, я просто с ужасом жду, мне страшно, что я услышу очередное сообщение.

Ведущий: Потом показали эту пленку. Было что-то для вас странное в этом видео? Как вы смотрели эту пленку?

Бабицкая: Вы знаете, я эту пленку записала на видеомагнитофон, я ее просматривала 150 раз, плача и рыдая, потому что никакого ни то что счастья и радости на лице моего мужа не было, он был настолько подавлен морально. За все годы, сколько я с ним прожила, я никогда его не видела в таком состоянии, он вообще по жизни оптимист, может быть где-то бесшабашный, он обычный, нормальный человек. Но здесь просто морально убитый, подавленный, и ему неприятно все это, все, что происходит. Если его снимали, что он добровольно туда пошел, почему ему не дали сказать ни слова? Вот для меня непонятно, что он сказал: «Я ночевал ночь в автозаке». Что это такое? Мне объяснили, что это какая-то машина для перевозки людей. Почему он там ночевал, если его отпустили вчера?

Ведущий: Получается, что вряд ли он добровольно на этот обмен пошел, судя по всему?

Бабицкая: Конечно. Я думаю, что вряд ли. Я вообще не понимаю, что происходит. Если бы это была нормальная какая-то ситуация, мирная, и такое вот произошло, он сам лично поменял, то я думаю, не говорили бы, что он предатель или еще кто-то, а говорили бы, что он человек, который предлагает себя взамен каких-то заложников. Вот берут заложников, и кто-то предлагает — отпустите женщин и детей, я пойду вместо них, и он герой. А у меня такое непонимание, потому что человека изолировали куда-то на две недели, потом вдруг он добровольно меняет себя, но при этом он предатель, идет туда, где ему любо, и все такое. У меня ничего из головы не выходит, но ответа на этот вопрос я не найду.

Ведущий: Сегодня еще более удивительные вещи происходят. Генпрокуратура заявляет, что остается в силе подписка о невыезде, он должен явиться по первому требованию в соответствующие органы, если не явится, то его объявляют в розыск. Повестку не получали еще никакую?

Бабицкая: До сих пор нет, не получала. А кому повестку должны вручать?

Ведущий: Ему по идее.

Бабицкая: А где он?

Ведущий: А с адвокатами вы говорили? Два адвоката, я знаю.

Бабицкая: Адвокаты будут по своей линии что-то добиваться. Но у них нет подзащитного. Тут вообще аналогов этому не было, и все в шоке находятся.

Ведущий: Сейчас журналисты активно обсуждают и такую тему, что вроде бы Андрей располагал какой-нибудь информацией, опасной, может быть, для кого-то наверху, и его таким образом, может быть, изолировали, и трудно ждать, что он до каких-то сроков, может быть президентских выборов, появится. Не было у вас ощущения, что мог он какую-то такую информацию знать?

Бабицкая: Нет. Вообще он не шпион какой-то, он просто журналист. Если он смог снять еще какую-то очередную бомбежку или еще что-то, только и всего. Что можно было снять, тем более в осажденном Грозном? Как он мне рассказывал, когда звонил, — я сегодня был в таком-то районе, ходил по подвалам, что-то снимал, с кем-то разговаривал. Вот и все, обычная работа журналиста.

Ведущий: Он иногда резкий был в оценках. Вы всегда соглашались с тем, что он говорил?

Бабицкая: Я говорила с ним по поводу резкости как раз, когда очень много воровали людей чеченцы. Он, кстати, много негативного говорил тогда для чеченцев, и даже были такие звонки, что просто знакомые чеченцы звонили и говорили — Андрей, ну ты сегодня такое сказал, это же может не понравиться, на тебя, может, кто-то обиделся. Он говорил — а почему я должен молчать?

Ведущий: А что его коллеги сейчас намерены предпринять?

Бабицкая: Начальство пытается что-то добиться в высших кругах власти. А обычные ребята-журналисты, кто ездит, ищет, кто что-то узнает, в общем, кто что может.

Ведущий: Что удалось узнать, кроме маленьких подробностей, что рубашка не раньше второго могла быть передана? По-моему, по месту определились, где был этот обмен.

Бабицкая: Да, сейчас очень много мне звонят. Кто-то говорит — я узнал это место, я знаю этого человека, который дает комментарий. Но это ничего еще не дало. Говорят, что этот сотрудник, который комментирует эту съемку, он работает в Комиссии по обмену.

Ведущий: В командировки туда поедут или поехали его коллеги?

Бабицкая: Да, и есть там люди, которые уже занимаются этим, и еще хотят ехать.

Ведущий: Когда вы собираетесь письмо направить Путину?

Бабицкая: Сейчас мы это готовим, сегодня.

Ведущий: Ну что же, крепитесь.

Бабицкая: Да, мне очень больно, когда кто-то говорит, что его уже, наверное, нет в живых. Если бы я так думала, то давно бы слегла. Я думаю, что он все-таки жив.

Ведущий: Товарищи военные и спецслужбы, если есть у вас какая-то информация, уже пора ею поделиться, потому что вы уже совсем запутались в своих рассказах о том, что произошло с Андреем Бабицким! Близкие люди страдают. Скажите, наконец, правду!

Организация «Солдатские матери Санкт-Петербурга» распространила заявление, в котором говорится: «На территории Российской Федерации, в Чечне, был сперва «задержан», а затем «обменен» корреспондент радиостанции «Свобода» российский гражданин Андрей Бабицкий. «Задержание» и «обмен» Бабицкого были осуществлены государственными служащими, однако до настоящего времени ни один орган государственной власти: не взял на себя ответственность ни за «задержание», ни за «обмен»; не обосновал публично ни законность, ни обоснованность «задержания» и «обмена». Считаем происшедшее не случайной ошибкой, а трагической закономерностью… Но одной из главных мишеней чеченской войны стала свобода информации и ее носители журналисты. Развязавшие войну пытаются скрыть и от граждан своей страны, и от всего мира информацию: о страданиях мирного населения, вызванных войной; о потерях среди российских военнослужащих; о материальных затратах на ведение войны; о материальных затратах, необходимых на ликвидацию последствий войны. Именно в этом причина исчезновения журналиста Андрея Бабицкого. Мы требуем: опубликовать всю информацию, связанную с исчезновением Бабицкого; обеспечить личную безопасность Бабицкого; обеспечить всем журналистам возможность беспрепятственно осуществлять свои профессиональные обязанности в Чечне и на сопредельных территориях».

Главный редактор журнала «Индекс/Досье на цензуру» Наум Ним распространил пресс-релиз, в котором сообщил, что «после того, как 5 февраля 2000 года на сайте нашего журнала в новостной колонке главного редактора появилась электронная публикация «Андрей Бабицкий: немного здравого смысла в мутной воде», со мной связался давний поставщик конфиденциальной информации и сообщил, что на видеопленке, которую демонстрируют всей стране, на самом деле показана передача журналиста Бабицкого из рук одной российской спецчасти в руки другой российской спецчасти. Это послужило основанием для моего обращения в Генеральную прокуратуру. Я прошу и. о. Генерального прокурора рассмотреть вопрос о возбуждении уголовного дела: а) по ст. 127 УК («Незаконное лишение свободы») и по ст. 144 УК РФ («Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов») в отношении лиц, организовавших и осуществивших передачу журналиста Бабицкого, запечатленную на видеопленке; б) по ст. 293 УК РФ («Халатность») в отношении Председателя Правительства РФ В. Путина (временно исполняющего обязанности Президента России), который заявил, что дело Бабицкого будет находиться под его контролем, и тем самым взял на себя ответственность за правомерное и законное обращение с журналистом; в) по ст. 293 УК РФ («Халатность») и ст. 316 УК РФ («Укрывательство преступлений») против С. Ястржембского и В. Манилова, которые, пользуясь должностным положением лиц, предоставляющих официальную информацию Правительства РФ, от лица Правительства одобряли и поощряли все действия, совершенные спецслужбами и правоохранительными органами России по отношению к журналисту А. Бабицкому».