Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6304 ( № 2 2011)

Почему же всё-таки ночью? Да потому, что для показа, к примеру, после программы «Время» кино пришлось бы заранее рекламировать, а стоит ли делать промоушен фильму, который не продюсировал Первый канал или лично Константин Эрнст?

Однако когда дело дойдёт до «Края», можно не сомневаться: премьера будет с помпой! Хотя именно этот фильм следовало бы разобрать в «Закрытом показе», обсудить, так сказать, концепцию самой масштабной вампуки последнего времени. Поговорить о корреляции с реальностью и – самое главное – о природе пошлости.

Олег ПУХНАВЦЕВ

televed@mail.ru 22 22 mailto:televed@mail.ru

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Штрих-код

Отражение лица нации

АКТУАЛЬНОЕ ИНТЕРВЬЮ

Продолжающаяся в Третьяковской галерее вот уже второй месяц выставка «Андрей Рублёв. Подвиг иконописания. К 650-летию великого художника» вызвала весьма неоднозначную реакцию как у специалистов, так и у публики. И дело не только в том, что нынешнюю, достаточно скромную, экспозицию сравнивают с той давней, от которой нас отделяет полвека. На финал нулевых годов третьего тысячелетия фигура выдающегося мастера отбрасывает примерно такую же тень, как великий призрак отца Гамлета на сумрачные стены Эльсинора, в которых воцарился новый хозяин. Наиболее категорично настроенные рецензенты даже высказались за то, что, возможно, лучше было вообще пропустить юбилейную дату, которая, по сути, есть не более чем условность. «ЛГ» попросила высказаться на сей счёт доктора искусствоведения, заведующего отделом древнерусского искусства Государственного института искусствознания Министерства культуры РФ Льва ЛИФШИЦА.

– Лев Исаакович, пресса на все лады склоняет версию о том, что 1360 год был «назначен» годом рождения Андрея Рублёва исключительно для того, чтобы с помощью авторитета ЮНЕСКО обуздать порыв Хрущёва, вознамерившегося во имя борьбы с явлениями, чуждыми советской идеологии, стереть с лица земли целый ряд памятников древнерусского зодчества, в том числе Спасо-Андроников монастырь в Москве. Насколько, по вашему мнению, правдоподобно такое предположение?

– Я не могу выступать в качестве абсолютного свидетеля тех событий, но знаю, что такого рода акции предпринимались. Всё началось ещё в 58-м, когда в Москве проходил международный конгресс славистов, организованный Дмитрием Сергеевичем Лихачёвым. Он тогда работал над своей монографией «Эпоха Андрея Рублёва и Епифания Премудрого», которая была опубликована через два года. Пётр Дмитриевич Барановский выдвинул версию относительно обнаружения свидетельств о захоронении Рублёва в Андрониковом монастыре якобы на основе записных книжек знаменитого историка XVIII века Миллера. Для пробуждения интереса к древнерусской культуре делалось очень многое. В этом же ряду стоит и выставка, организованная Третьяковской галереей. Её готовили замечательные люди, со многими из которых я был знаком, – Валентина Ивановна Антонова, Наталья Алексеевна Дёмина, Надежда Евгеньевна Мнёва. Консультантами были знаменитые учёные – Михаил Владимирович Алпатов и Виктор Никитич Лазарев.

– Значит, ту легендарную выставку вы видели?

– Видел. Я был тогда совсем молодым человеком. Она произвела на меня незабываемое впечатление. Это была первая большая выставка древнерусского искусства. Рублёв стал олицетворением великой национальной художественной культуры, символом, вокруг которого объединялось и прошлое наше, и настоящее. Люди открывали для себя эту чарующую музыку, этот духовный свет, который излучали собранные в экспозицию шедевры. До того момента древнерусская культура многим представлялась тёмной, далёкой от нашей жизни. И вдруг такое торжество личностного начала, такое понимание цели и назначения человека, смысла человеческой жизни. Это было великое потрясение для огромного количества людей. Они потянулись к этому искусству, для многих это был путь к самосознанию, саморефлексии, а для кого-то и настоящий путь к вере.

– Насколько правомочно сопоставлять выставки 1960 и 2011 годов?

– Настолько, насколько возможно сравнивать нашу тогдашнюю жизнь с сегодняшним днём. Никакая выставка не может существовать сама по себе. Она всегда вольно или невольно, прямо или косвенно отражает состояние общества. Надо отдать должное Третьяковской галерее, сотрудники которой проделали большую работу, но выставка действительно вызывает много вопросов. В первую очередь к дизайну. Причём сразу по трём измерениям. Галерея выделила очень большой и очень презентабельный зал – зал Малявина. Однако он лишён естественного освещения, а искусственный свет создаёт ощущение, что все вещи «сплачиваются» и пространство кажется более тесным, чем на самом деле. Понимаю, как сложно выделить зал для временной выставки без ущерба для основной экспозиции, но ради Рублёва, наверное, можно было бы на время сменить основную экспозицию древнерусского искусства. Естественный свет в данном случае – момент принципиальный, поскольку Рублёв – это прежде всего свет, насыщающий наш мир, свет горний. Его иконы и воспринимаются нами как óкна в тот горний мир.

– В этом зале он кажется абсолютно недостижимым.

– К сожалению. Во-вторых, выбранные источники света дают спектр, заставляющий иконы «краснеть». Вместо сдержанного холодновато-алого цвета, который при естественном освещении уравновешивается небесно-голубым, на передний план выходит слишком тёплый, «перегретый» тон. Он несколько заглушает ту небесную лазурь благодати, которая исходит от икон Рублёва и передаётся зрителю. Сейчас это трудно ощутить. Для человека неискушённого это волнующее очарование рублёвских икон вообще пропадает.

И фон, на котором существуют иконы, должен был быть более контрастным, чтобы светлые золотые тона проявились и заиграли. А они съедены странным землисто-серым фоном стен.

– Такие тонкости заметны в основном профессионалам, но есть вещи, которые режут глаз даже дилетанту, – баннеры с изображениями фресок Успенского собора во Владимире, которыми оформлен «вход» в зал.

– Баннеры рядом с подлинниками вообще невозможны. Если уж на то пошло, то можно было попросить у Музея древнерусского искусства имени Рублёва несколько крупных художественных копий с фресок Рублёва в Успенском соборе Владимира, чтобы поддержать атмосферу выставки. Я не говорю уже о том, что эти баннеры вместо того, чтобы поднимать пространство, подчёркивают нависающий над нами потолок. А в храме над иконами как бы парит уходящий ввысь купол. Эффект расширения пространства, энергия освобождения души человеческой, которая связана с Рублёвым, погашена.