Петр Кропоткин - Речи бунтовщика

Эта идея должна руководить работой анархистовъ всѣхъ странъ. Времени мало, но это даетъ намъ новыя силы, новый приливъ энергіи; если мы не сумѣемъ достигнуть намѣченной нами цѣли, усилія и жертвы народа пропадутъ опять даромъ.

Прежде чѣмъ изложить нашъ взглядъ на экспропріацію, — мы должны отвѣтить на одно возраженіе, которое намъ постоянно дѣлаютъ, возраженіе, не выдерживающее никакой критики, но очень распространенное въ нашемъ обществѣ Политическая экономія, — это псевдо-наука буржуазіи, — непрерывно поетъ хвалебные гимны частной собственности: — „Смотрите, говоритъ она, какіе чудеса совершаетъ крестьянинъ, какъ только онъ становится собственникомъ воздѣлываемой имъ земли; смотрите, какъ усердно онъ обработываетъ свой клочекъ земли, какіе урожаи извлекаетъ изъ самой неплодородной почвы! Смотрите какіе успѣхи сдѣлала промышленность съ тѣхъ поръ, какъ она отчасти перешла въ частныя руки! Всѣми этими чудесами мы обязаны существованію частной собственности!”

Но экономисты послѣ этихъ словъ не приходятъ къ естественному заключенію: „Земля тому, кто ее обрабатываетъ!”, а спѣшатъ сказать: „Земля помѣщику, который будетъ ее обрабатывать съ помощью батраковъ!” Многіе поддаются этимъ разсужденіямъ и повторяютъ ихъ, не задумываясь надъ ихъ значеніемъ. Что касается насъ „утопистовъ”, — именно потому, что мы „утописты”, — мы стремимся вникнуть въ суть дѣла, проанализировать эти вопросы, и вотъ къ какому заключенію мы пришли.

Мы утверждаемъ, что крестьянинъ начинаетъ лучше обработывать землю, какъ только она становится его собственностью. Но съ кѣмъ господа экономисты сравниваютъ мелкаго земельнаго собственника? — Съ земледѣльцемъ коммунистомъ. Съ одной, напримѣръ, изъ тѣхъ духоборческихъ общинъ, которыя перебравшись на берега Амура, предоставляютъ въ общее пользованіе свой скотъ и трудъ своей молодежи, пашутъ, впрягая въ плугъ по четыре, по пяти паръ быковъ, строятъ сообща свои дома и черезъ годъ становятся богатыми и благоденствуютъ, между тѣмъ какъ одинокій эмигрантъ, который стремился расчистить свой болотистый клочекъ земли, проситъ, какъ милостыни, у государства нѣсколько фунтовъ муки? Или съ одной изъ тѣхъ американскихъ общинъ, описанныхъ Nordhof, которыя, предоставивъ своимъ членамъ помѣщеніе, одежду и пропитаніе, назначаютъ каждому по сто долларовъ на покупку музыкальныхъ инструментовъ, произведеній искусства и предметовъ роскоши, которыхъ нѣтъ въ магазинахъ коммуны?

Нѣтъ! отыскивать и разъяснять противорѣчивые факты, чтобъ подтвердить или отвергнуть свою гипотезу, — это хорошо для Дарвина; оффиціальная наука предпочитаетъ ихъ не знать. Она довольствуется тѣмъ, что сравниваетъ крестьянина-собственника... съ рабомъ, половинщикомъ, арендаторомъ!

Но рабъ, обработывая землю своего хозяина, зналъ, что изъ урожая, который онъ соберетъ, ему достанется лишь немного ржи и гречихи, — ровно столько, чтобъ не умереть съ голода, что сколько бы онъ ни надрывался надъ работой, весной ему придется примѣшивать лебеды въ муку, какъ это дѣлаютъ до сихъ поръ русскіе крестьяне, какъ это дѣлали французскіе до 1789 года; онъ зналъ, что стоитъ только ему поправить немного свои дѣла, — и онъ станетъ мишенью преслѣдованій хозяина. И крестьянинъ работалъ какъ можно меньше, воздѣлывалъ землю какъ можно хуже. Удивительно-ли, что его внуки, зная, что имъ будутъ принадлежать плоды ихъ труда, усерднѣе обработываютъ свои земли?

Положеніе половинщика представляетъ нѣкоторыя преимущества по сравненію съ положеніемъ раба. Онъ знаетъ, что половину урожая ему придется отдать собственнику земли, но за то другая половина будетъ принадлежать ему. И, не смотря на эти условія — возмутительныя съ нашей точки зрѣнія, вполнѣ естественныя и справедливыя, — по мнѣнію экономистовъ, — онъ умудряется вносить усовершенствованія въ обработку воздѣлываемой имъ земли, конечно, настолько, насколько это возможно только благодаря его труду.

Арендаторъ, если условія его аренды не слишкомъ тяжелы и договоръ заключенъ на достаточное количество лѣтъ, если онъ имѣетъ возможность откладывать кое-какія сбереженія или у него есть деньги для оборота, дѣлаетъ еще шагъ впередъ по пути усовершенствованія обработки земли. Наконецъ, крестьянинъ собственникъ, если онъ не влѣзъ по уши въ долги при покупкѣ своего клочка земли, если онъ можетъ дѣлать хоть какія-нибудь сбереженія, обработываетъ землю лучше, чѣмъ рабъ, половинщикъ, или арендаторъ. Онъ знаетъ, что, за исключеніемъ налоговъ и львиной доли кредитора, весь урожай, добытый имъ тяжелымъ трудомъ, будетъ принадлежать ему.

Но какой можно сдѣлать выводъ изъ этихъ фактовъ? — Да никакого, развѣ тотъ, что никто не любить работать на другихъ, и что никогда земля не будетъ хорошо обработываться, если земледѣлецъ будетъ знать, что лучшая часть его урожая пойдетъ на прокормленіе какого-нибудь бездѣльника — сеньора, буржуа, кредитора, — или на уплату государственныхъ налоговъ. Надо быть человѣкомъ слишкомъ предубѣжденнымъ, чтобъ найти въ этихъ фактахъ хоть какой-нибудь поводъ для сравненія частной собственности съ коллективнымъ владѣніемъ; — для этого въ нихъ нѣтъ никакихъ данныхъ.

Но мы сдѣлаемъ все же нѣкоторыя выводы изъ этихъ фактовъ.

Работа половинщика, арендатора и, главнымъ образомъ, мелкаго собственника, интенсивнѣе, чѣмъ работа раба или крѣпостного. Но все же, земледѣліе не процвѣтаетъ при обработкѣ земли половинщикомъ, арендаторомъ и даже мелкимъ собственникомъ. Полвѣка тому назадъ думали, что въ мелкой земельной собственности лежитъ разрѣшеніе аграрнаго вопроса; въ ту эпоху крестьянинъ-собственникъ пользовался дѣйствительно нѣкоторымъ довольствомъ, которое рѣзко выдѣлялось на фонѣ ужасной нищеты прошлаго столѣтія. Но золотой вѣкъ мелкой земельной собственности скоро прошелъ. Теперь крестьянинъ, владѣющій маленькимъ клочкомъ земли, едва сводитъ концы съ концами. Онъ влезаетъ въ долги и становится добычей ростовщика и торговца скотомъ и землей. Векселя и ипотека разоряютъ деревню больше даже, чѣмъ тяжелые налоги, взимаемые государствомъ и общиной. Мелкая собственность бьется въ изнеможеніи, и если крестьянинъ и носить еще имя собственника, то, въ сущности говоря, онъ является рабомъ банкировъ и ростовщиковъ. Онъ думаетъ раздѣлаться когда-нибудь съ долгами, но они все растутъ. Нѣсколько сотъ человѣкъ благоденствуютъ, а милліоны людей гибнутъ въ рукахъ ростовщиковъ и освободятся отъ этого ига лишь въ день революціи.

Но откуда этотъ установившійся фактъ, доказанный статистическими данными, — который опровергаетъ всѣ теоріи о благѣ частной собственности?

Въ чемъ его объясненіе? — Оно не въ конкуренціи Америки, — фактъ этотъ предшествовалъ ей; оно даже не исключительно въ налогахъ: сократите ихъ, — процессъ будетъ замедленъ, но не пріостановленъ. Объясненіе этого факта въ томъ, что земледѣліе въ Европѣ послѣ пятнадцативѣкового застоя, за послѣдніе пятьдесятъ лѣтъ замѣтно усовершенствовалось; оно отчасти въ непрерывно возрастающихъ потребностяхъ самого земледѣльца, въ легкости займа и разсрочкѣ платежа, которые ему предоставляютъ банки, мастерскія, маклера и ростовщики, чтобъ его завлечь въ свои сѣти; оно, наконецъ, въ высокихъ цѣнахъ на землю, захваченную богачами, частью для своихъ помѣстій, частью для нуждъ промышленности и торговли.