Александр Бирюк - Совершенно секретно

Впрочем, "умельцы" прекрасно знали, где именно им нужно сбывать свой "товар". С биржи обычно каждый день отправлялось во все концы света совершенно невообразимое количество телеграмм, и потому никому и в голову не могло прийти проверить наклеиваемые на бланки марки. Так продолжалось до тех пор, пока шиллинговые марки не вышли из обращения в 1873 году, но по подсчетам специалистов, ловкие мошенники успели положить в свой карман не менее 50 тысяч фунтов стерлингов, а это автоматически показывает, что было продано никак не менее миллиона подделок. Впрочем, марки эти продолжают обнаруживаться и сейчас, потому сумму ущерба можно удвоить, утроить, а то и удесятерить. Так как преступление это раскрылось только через четверть века после того, как было совершено, то виновные никакого наказания не понесли, они даже не были выявлены, а их мастерская так и не была найдена.

Филлимор не был истинным филателистом, он никогда не коллекционировал почтовые марки, но в тот момент, по его собственному признанию, почувствовал себя так, словно откопал самую ценную марку на свете. Он немедленно возобновил розыски, и скоро выяснил, что банкир, которому была адресована телеграмма с фальшивыми марками, некоторое время был кредитором типографии Батлера!

Дальше было проще, хотя не совсем понятно было, что делал в американском архиве бланк телеграммы с английского почтамта: телеграмма — это не письмо, а бланк — не конверт. Похоже, что кто-то его привез в Америку намеренно, но с этим англичанин решил разобраться позже, по приезде домой. У него появилась новая нить, и он понял, куда именно ему теперь следовало направиться. Его ждала Италия.

…Пока Филлимор летел в Геную, в его голове четко вырисовалась весьма вероятная схема происходивших более века назад событий. Он еще не имел в своем распоряжении многих фактов, о существовании многих вещей тогда даже не подозревал, но зато наверняка знал, что и где искать. У него теперь был план. Конечно, он допускал, что в конце концов все может пойти насмарку, но что ему еще тогда оставалось делать?

В Италии разузнать что-то по интересующему Филлимора делу оказалось гораздо проще, чем в Соединенных Штатах. Традиционная любовь итальянских бюрократов к старинным бумажным делам не позволяла им расставаться с накопленными в течение веков "богатствами" с такой же легкостью и бесцеремонностью, с какой очищали свои подвалы беспокойные американцы. К тому же в Италии у англичанина имелось немало влиятельных друзей, благодаря которым он смог получить доступ во многие архивы, которые исследователям средней руки были не по зубам. Правда, итальянские поиски заняли не меньше месяца, и опустошили его карманы окончательно, зато тут он находил все что нужно с воодушевляющей легкостью.

Например, Филлимор узнал, что владельцем фирмы, которой был адресован груз "Марии Целесты", в 1872 году был Адриано Лючеццо — страстный коллекционер монет и почтовых марок, итальянец сицилийского происхождения. Его родственник работал в почтовом отделении Генуи, а сестра была замужем за главным инспектором Управления Почт всей Италии. Фирма Лючеццо являлась заурядным торгово-посредническим предприятием, каких в Италии много и в наши дни, но приносила изобретательному хозяину немалый доход. И все же биографический портрет этого дельца мало соответствовал облику добропорядочного торговца. По своей натуре Лючеццо был авантюристом, и в молодости он участвовал в экспедиции своего французского тёзки Адриана Фарэ за сокровищами туземных царей Индокитая, и в одном походе чуть не лишился головы, когда его отряд был окружен воинственными дикарями в горах Седанга. Потом он некоторое время жил в США и даже привлекался по делу нашумевшей тогда аферы с "индейскими землями на реке Семаррон". Однако каторги он избежал лишь благодаря вмешательству в его судьбу нью-орлеанских пиратов, в промыслах которых участвовал потом несколько лет. Далее он побывал в Бразилии, чем там занимался — неизвестно, зато в 1854 году оказался в России, где, правда, задержался тоже ненадолго. Англичанин отыскал документы, из которых явствовало, что Лючеццо пытался провернуть аферу, состоявшую из создания компании, которой было якобы высочайшим императорским указом позволен заниматься делами, связанными с поставкой продовольствия русской армии, увязшей в Крыму в боях с англо-французскими войсками. Ему снова удалось избежать каторги, на этот раз царской, и в скором времени он вынырнул в Сербии в качестве "советника сицилийского посланника". Когда в самой Италии наметилась революция, Лючеццо был тут как тут — на этот раз он вступил в отряды Гарибальди и после завершения объединения страны всплыл наконец в своем родном городе Генуе, имея на руках солидный капитал сомнительного происхождения. Однако тогда в Италии с дотошным выяснением источников дохода местные власти обычно не спешили, особенно если новоиспеченный делец имеет хорошие связи в столице. Такие связи у Лючеццо имелись, к тому же он завел дружбу почти со всеми видными генуэзскими сановниками. 53-летний торговец основал собственную фирму, дело его росло и процветало, и умер сицилиец в 1885 году вполне солидным гражданином от вполне прозаического инфаркта. Занимаясь биографией этого знаменитого проходимца, Арнольд Филлимор натыкался на множество интересных подробностей, которые шаг за шагом помогли исследователю выявить многие интересующие его связи.

В 1840-м году, во время своего пребывания в Штатах в качестве "вольного стрелка", Лючеццо познакомился с Джеком Батлером, братом будущего капитана "Ломбардии" Уильяма Батлера. Джек Батлер, в отличие от Лючеццо, не был замешан в афере с индейскими землями, но многие наиболее информированные полагали, что именно он был вдохновителем этой затеи. В 60-х годах Батлер был владельцем нью-йоркской типографии, которая после его смерти перешла к сыну его брата — Джону. Джон в свою очередь посещал по различным делам Италию, где неоднократно встречался с закадычным дружком своего дяди, Адрианом Лючеццо, который к тому времени уже являлся хозяином торговой фирмы. Филлимор даже установил, что в 1871 году Лючеццо и Джон Батлер на пару побывали в Лондоне. Цели этой поездки остались скрыты мраком целого столетия, но именно после нее к Батлеру вдруг начинают поступать первые заказы на изготовление почтовых марок Сальвадора, Гондураса и Гватемалы, и к слову сказать, что бок о бок с этими государствами располагалась в те времена британская колония Берег Москитов, а по-нынешнему — Белиз. А губернатором этого самого Белиза в том году был сэр Томас Веллингтон, брат небезызвестного Сэмюеля Веллингтона, директора Лондонского почтамта. Позже Филлимор выяснил, что фирма Батлера также распечатала небольшие выпуски марок для частных почт некоторых британских островов — Саут, Эбботт и Хаустон.