Александр Бирюк - Совершенно секретно

Но для Меррита оно только начиналось.

…Теперь англичанин ясно представлял себе, в каком именно направлении нужно действовать. След был хоть и давним, но горячим. Меррит связался с одним из своих коллег в Сан-Франциско и попросил его как можно скорее отыскать в полицейских архивах дело о давнем ограблении банка "Пацифик", выслать ему копию, а особое внимание уделить наличию фотографии грабителя, сделанной полицией для опознания. Затем он обратился в Военно-Морской архив в Севастополе и снял копии с учетных карточек и личных дел всех моряков, когда-либо служивших на "Императрице Марии". На другой день он получил документы из Сан-Франциско. Все остальное было делом техники и точного глаза.

Сперва Меррит тщательно изучил рисунок, сделанный канадскими полицейскими с предполагаемого убийцы Хавилланда в 1929 году. В деле он фигурировал под именем Ивашкина Петра Сидоровича. Как явствовало из протоколов дела об убийстве, человек с такими инициалами в Канаду никогда не въезжал и не являлся подданным этой страны, следовательно, имя это было фальшивым. Но фотография человека, убитого 8 января 1932 года в перестрелке с сан-францисскими полицейскими, дала расследованию ускорение довольно значительное. Англичанин сравнил рисунок канадской полиции и фото, сделанное американскими криминалистами с трупа грабителя, и установил, что это на самом деле одно и то же лицо. Затем он стал пересматривать фотографии матросов с "Императрицы Марии", и ему улыбнулась удача. Мнимый Ивашкин оказался судовым электриком Назариным Иваном Петровичем, уроженцем села Беляевка Одесской губернии…

Из документов этого самого Назарина выяснилось, что он служил на "Императрице Марии" с самого начала, то есть с июня 1915 года и вплоть до ее трагической гибели 7 октября 1916-го. Назарин участвовал во всех боевых походах "Императрицы Марии" и после катастрофы был спасен, после чего его направили для прохождения дальнейшей службы на крейсер "Кагул", а в 1920 году в числе экипажа этого крейсера он покинул Россию и иммигрировал во Францию. Дальнейшая судьба Назарина по документам не прослеживалась. Однако и того, что исследователю удалось узнать, вполне хватало для продолжения работы. Теперь необходимо было выяснить, что же именно связывало Назарина и Хавилланда, отчего бывший русский матрос так разозлился на бывшего британского полковника, что не пожалел сил на то, чтобы лишить его жизни? Имея на руках данные по делу об убийстве Хавилланда, Меррит мог предполагать все, что угодно, но он почему-то был уверен в том, что убийство британского шпиона напрямую связано с судьбой "Императрицы Марии". И не потому, что в причастности к диверсии Хавилланда был уверен Прохнов. Следует напомнить, что англичанин очень скептически относился и к дневнику немца, и к его гипотезе. Но, будучи не только ученым, но и весьма трезвомыслящим человеком, также скептически он относился и к самим своим соотечественникам, как к союзникам . Для начала он обновил в своей памяти некоторые детали, касающиеся появления "Гебена" и "Бреслау" в Черном море. 28 июля 1914 года, когда Австро-Венгрия объявила войну Сербии, и было предельно ясно, какая страна к какому лагерю примкнет в результате расширения конфликта, застало "Гебен" у берегов Марокко, и на его пути к Константинополю, куда адмирал Сушон получил приказ прорываться, стояли две британские эскадры. Но англичане пальцем о палец не ударили для того, чтобы перехватить германские корабли. Было очевидно, что они с самого начала желали усиления турецкого флота и наращивания германского военного присутствия на Черном море. Изучая историю международных отношений с давних времен, Меррит сделал некоторые выводы относительно патологической вероломности британских политиков, и потому вполне мог допустить, что они способны пойти на всё, чтобы лишить своих союзников нежелательного им самим козыря в лице новейших дредноутов, которые после победоносного завершения войны с Германией и Турцией русские могли повернуть против кого угодно, но в первую очередь — против самой Британской империи. Ведь каждому известно, что интересы этих двух империй пересекались везде, где только можно. Даже кайзер Вильгельм накануне войны искренне удивлялся, указывая на противоестественность союза, именованного Антантой: ну что общего, в самом деле, имеется у России с Англией, которая всегда ставила палки в колеса своему нынешнему союзнику? Прав был кайзер — союзникам всегда доставалось от своенравной Британии, ради собственных выгод способной пойти на откровенную гнусность. Меррит прекрасно знал, как отзывался известный английский государственный деятель лорд Дерби в своих речах в палате общин в середине ХIХ столетия о своих соплеменниках:

"…Мы обманываем самым бессовестным образом дружественные нам нации. Мы настаиваем на точном соблюдении международных законов, если это соответствует нашимвыгодам, в противном случае мы забываем о них… История права собственности на море, которое я позволю себе назвать бесправием, представляет собой неизгладимый пример безмерного эгоизма и алчности британского народа".

Другой британский политик, уже нашего века, сэр Вильям Эддингтон, в той же палате общин приводил прямые примеры.

" Трудно найти на земном шаре нацию, — говорил он своим слушателям, — которую Англия политически и морально не окутала бы цепями рабства в угоду своей ненасытной алчности и безграничному эгоизму. Если нам не удается осуществления британских планов хитростью, то мы сами готовы выступить, и предлог для разрыва найти нетрудно. В этих случаях англичане никогда не стеснялись. 200 лет тому назад, когда потребовалось сокрушить мирную Голландию, один английский адмирал прямо заявил: "Что там говорить о предлогах? Все, что так нужно нам в настоящее время, это торговля, которой владеет Голландия. Вот вам и достаточный предлог для войны". Не может забыть коварства Англии и Дания, флот которой в 1807 году был внезапно захвачен и уничтожен. Одновременно подверглась бомбардировке и была сожжена столица королевства. Все это произошло во время полного мира, когда никому и в голову не приходило думать о войне. Так же неожиданно поплатился в 1840-м году и Китай за то, что осмелился поднять голос против торговли опиумом, которая обогащала карман Англии. Вспомним самым подлым образом обманутых в своё время буров Южной Африки, и несчастных индийцев, которых мы без зазрения совести давим ногами и самым элементарным образом попираем все их свободы… Вспомним униженную в 90-х годах прошлого века во время инцидента с Фашодой и втоптанную нами в грязь Францию за то, что она стремилась помешать Англии в ее ненасытных планах колонизации Африки… [45] Инцидент в Фашоде ("Фашодский кризис") — в 1898 году французы, действуя из своей колонии Убанги-Шари (ныне Центрально-Африканская Республика), попытались закрепиться в верховьях Нила на территории Судана, на который претендовали англичане. Английский отряд окружил захваченное французами селение Фашода, и его командир потребовал от командира французского гарнизона покинуть долину Нила под угрозой открытия огня. Французы отказались принять требования англичан, что чуть не привело к возникновению прямого конфликта между Англией и Францией. И только неготовность к войне заставила французское правительство отдать приказ своему отряду уйти из Фашоды и отказаться от претензий на Верхний Судан. Так что все народы на земном шаре имели случай испытать на себе безмерную алчность и циничный эгоизм "коварного Альбиона!" В свете подобных рассуждений ничего невероятного теперь в гипотезе Прохнова Меррит не углядел. Некоторые сомнения вызывали только средства, какими британцы намеревались достигнуть поставленной цели. Неужели британская разведка будет действовать так топорно, предлагая германскому диверсанту деньги напрямую , от имени собственной страны? Невероятно. Хотя ч-черт его знает! Вообще-то были прецеденты, ведь взял же взятку командир 615-го бомбардировочного эскадрона Сесил Браун от немецкого промышленника Гизена в 1940-м году за то, что его самолеты не будут вести прицельного бомбометания по германским анилиновым заводам в районе Мюнстера! Понятно, не те масштабы , но факт место имел. И потому проблема оставалась.